Солнца трех миров
Шрифт:
– Откуда я знаю, я в салоне сидел!
– А мы что, рядом с машиной бежали?
– Да я вообще спал! Вон люди стоят, у них и спроси, где дорога!
– Давайте знакомиться, что ли, мужики, - сказал я.
– Только машину сперва отведите в сторону, а то сейчас вам в зад еще кто-нибудь врубится. А потом фары включите - сами увидите всю фигню.
Мы выбрали сравнительно чистое место возле самого большого дерева, глянули, не валяются ли там в траве коряги, и одну за другой отвели туда машины. Шофер «Хаммера» включил не только фары, но и фонари на крыше, и разговорчивости у мужиков сразу поубавилось. Они дружно помчались на то место, где их машина въехала в джунгли, в надежде найти
Невысокого ростом шофера с бычьей шеей и заметным пузиком звали Вася - он работал в полиции. Длинный тощий Валера - пассажир с переднего сиденья - имел в городе свой торговый бизнес. Обоим было лет по тридцать пять, а Жене с заднего сиденья, которого они называли Лысым, - далеко за сорок. Этот был среднего роста, атлетического сложения, и не так уж лыс; он занимался авторемонтом в собственном гараже, вел секцию по рукопашному бою, а в свободное от зарабатывания денег время писал картины. Все трое регулярно ездили рыбачить на старицы в Озерное, и сейчас возвращались оттуда.
– Жена с ума сойдет, - сказал Вася.
– Если не сумеем выбраться отсюда сегодня, домой мне вообще лучше не показываться.
– Она у него жуть какая ревнивая, - доверительно сообщил мне Лысый.
– В Озерное его отпускает только потому, что там была и не видела ни одной бабы моложе восьмидесяти. А знала бы, что туда приезжают такие девушки, как Таня с Дашей, она бы Васю в ванной утопила.
– Хорошо, что у меня жены нет, - сказал Валера.
– Магазин и ларьки без меня неделю проживут спокойно. А потом... За неделю, поди, выберемся?
Таня со вздохом поведала нам, что предки уже завтра объявят ее во всероссийский розыск. Мы с Дашей промолчали - ее родители погибли, когда ей только-только исполнилось восемнадцать, а у меня с моими были такие отношения, что пропади я насовсем, никто из них не заплачет.
– Куда мы хоть попали-то?
– спросил Валера.
– Есть идеи?
– Нет идей, - ответил я.
– Может, утром появятся.
– У нас палатка с собой, - сказал Вася.
– Четырехместная. Впятером свободно можно лечь. А один караулить будет.
– Нормально. Давайте поставим.
Только мы с этим закончили, как из колючих кустов, помятых моим уазиком, послышалась густая матерщина.
– Вроде не приезжал никто?
– удивился Вася.
– Значит, пешком пришел, - заключил Лысый.
– Однозначно пешком, - пробормотал я, вслушиваясь в насыщенный нестандартными оборотами монолог.
Ругались отчаянно, виртуозно, пропитым женским голосом, похожим на мужской. Ошибиться с опознанием было невозможно: только один человек в мире мог при случае пристраивать маты друг за другом так, что между ними не оставалось места даже для служебных частей речи.
– Это Машка Ситуация из Ивановки, - сказал я.
– Надо ее вытащить оттуда, пока насмерть не искололась, - забеспокоился Валера.
– Она же там помрет, в кустах этих.
– Скорей кусты на корню засохнут, - возразил я.
Однако мы поспешили на помощь. Да зря. Машка нас опередила и выдралась из колючки самостоятельно. И, конечно, увидев нашу компанию, первым делом поинтересовалась, что это за долбаная колючая пакость, откуда она, мать ее перемать, взялась, что это за грёбаный-разгрёбаный лес и где гребучая-разгребучая дорога.
– Привет, тетя Маша, - сказал я.
– Ты внезапно попала в культурное общество, так что уймись и оцивилизуйся.
– Сережка!
– расцвела Ситуация, потирая обожженные и уколотые места.
–
– Самая-самая, - заверил ее я.
– Вот я и хочу, чтоб ты об этом вспомнила.
– Я от Косого шла, с его пасеки, - сказала Машка.
– Клянусь, трезвая! А тут на дороге эта... эти... Ну ты понял?
– Кусты, - подсказал я.
– Да!
– обрадовалась Машка.
– И они меня окружили! По дороге ведь шла, а оказалась прям посреди этих...
– ...кустов, - помог я ей опять, пресекая вероятный поток мощных и красочных метафор.
– Точно!
– подтвердила Машка.
– Хочешь верь, хочешь нет, а так и было. Представляешь себе ситуацию?
– Очень хорошо, - пробормотал я поежившись.
– Всей душой тебе сочувствую, поверь. Да только ты успокойся, мы все примерно такую же ситуацию прошли. Точней, мы в нее въехали. В машинах.
Усадив Машку на корень, мы подробно расспросили ее о попадании с проселка в джунгли. Сильнейший самогонный дух, исходящий от рассказчицы, опровергал Машкины слова о том, что она трезвая, но и сильно пьяной она не выглядела. Дело было так: отправившись после обеда на пасеку Косого за самогонкой, Машка попутно набрала целый рюкзак опят, обменяла их Косому на выпивку и пошла обратно, собирая грибы уже для себя. Первые же два гнилых пня обеспечили ей такой полезный груз, что она решила обмыть добычу, вздремнула под кустом до темноты, а выйдя на проселок, в лес больше не сворачивала. За три километра до Ивановки дорога испарилась у Машки из-под ног, а вместо нее повсюду вокруг возникли эти грёбаные кусты; и такая ситуация, слышь, Сережка, может разве во сне присниться после месячного запоя натощак!
– Ну да, мы тоже примерно три километра от Ивановки отъехали, - сказала Таня.
– Правда, Даш?
- И мы, - подтвердил Вася.
– Ясно, что Машка попала в ту же самую дыру, только пешком и с другой стороны, - сказал я.
– Тут и гадать нечего.
– А что если в ту сторону дыра проходима?
– спросил Валера.
– Я имею в виду - обратно домой?
Васю и Лысого такое предположение необычайно взбудоражило. Они подбежали к «Хаммеру», открыли багажник, один схватил топор, второй - мачете. Валера подбежал следом за ними и, за неимением другого рубящего инструмента, вооружился лопатой. Расчистка территории от жгучих кустов оказалась трудом нелегким, и вскоре все трое выражались вслух так круто и замысловато, что могли бы составить конкуренцию Машке Ситуации. Таня с Дашей тоже возбудились и помогали мужикам, оттаскивая срубленные ветки в сторону, только действовали молча. Машка, в памяти которой первая схватка с кустами все еще была слишком свежа, с места не стронулась. Я тоже остался сидеть на корне, сохраняя пессимизм. И оказался прав: единственным результатом мученического труда по изничтожению колючки оказался найденный в ней рюкзак Машки, полный опят. Однако совсем бесполезной проделанная работа не оказалась: когда все успокоились, мы устроили из нарубленных веток надежную изгородь вокруг палатки, оставив свободным только пятачок перед входом, где должен был сидеть часовой.
– Подежурю первым, - сказал Вася.
– Все равно сейчас не усну.
– Оружие есть?
– спросил я.
– «Вепрь-Молот», двенадцатый калибр. Но мы все патроны расстреляли по бутылкам.
Я вручил ему «Сайгу».
– Вот, возьми. Ничем не хуже.
Валера покосился на занятую осмотром ближайших джунглей Машку.
– Если она залезет в палатку, мы задохнемся от ее перегара, - прошептал он Лысому.
– Я - нет, - ответил Лысый.
– Ну ты-то!.. А я - да!
– Очень нужна мне ваша палатка, - сказала Машка, расшифровав их перешептывание за пятьдесят шагов.