Солнце цвета меда
Шрифт:
– А кто-то думает про наши фьорды то же самое, – ответил Болтуну Арнвид. – Как там жить? Холодно, ветрище, земли скудные…
– Хватит языками трепать, – оборвал спор Ивар. – Гребите лучше и не забывайте про оружие! Что-то подсказывает мне, что на месте обитателей Хольмгарда я бы крепко охранял ведущий к нему путь!
Чутье не подвело конунга. Когда протискивающиеся между островами протоки слились в единое русло, а берега стали чуть-чуть выше, на одном из них обнаружилась срубленная из дерева крепость. Перегораживая реку, покачивались
– Ждут, – вздохнул Арнвид. – Не иначе как у них там дозоры, на берегу моря!
– А вы кто такие будете?.. – вопросили с ближайшей ладьи пропитым голосом. На носу ее обнаружился чудовищно широкоплечий дядька. Его кольчуга размерами напоминала рыбацкую сеть, а на шлем металла было истрачено больше, чем на плуг.
– Конунг Ивар Ловкач из Трандхейма! – зычно, без тени робости в голосе ответил Ивар. – А кто загораживает дорогу?
– Воевода Налим, – отозвался дядька. – И куда плывет доблестный конунг?
– В Хольмгард, – не стал кривить душой Ивар, краем уха отмечая за спиной негромкий лязг и шуршание: дружина, не дожидаясь окончания переговоров, спешно вооружалась.
– Знаем мы вас, морских конунгов! – воевода Налим смачно харкнул, в воду бултыхнулось нечто размером с шишку. – Ведь грабить идете!
– Если ты ищешь повода для схватки, то давай драться, – пожал плевами Ивар. – Если же нет, то клянусь тебе бортом ладьи, краем щита, конским хребтом и лезвием меча, что мы плывем предложить свои клинки вольному городу!
– Да покарает тебя Перун, если ты нарушишь клятву! – Воевода Налим махнул рукой, и ладьи зашевелили веслами, точно насекомые – лапками, сдвинулись в стороны, освобождая проход. – И будь осторожен, конунг, выше по течению и на Волхове свирепствует чудь…
– Спасибо за предупреждение, воевода, – холодно ответил Ивар. – Нас не одолели серки, рыцари Бретланда и воины Миклагарда, чего нам бояться какой-то чуди?
Налим в ответ лишь криво ухмыльнулся.
Из разросшегося до самой воды ельника свистнули стрелы, в воду посыпались полуголые люди в накидках из звериных шкур, с проклятьями осел на палубу зажимающий рану на предплечье Рёгнвальд.
– К оружию! – рявкнул Ивар, понимая, что в этот раз он опоздал, что надеть кольчуги уже не успеют, и все из-за его проклятой самонадеянности. Не поверил воеводе с рыбьим именем, и зря…
Но времени переживать не было. Воины чуди оказались на редкость умелыми пловцами. Мгновение – и на борт взобрался первый из них. Дико глянула на викингов маска, искусно скроенная из медвежьей морды, зло оскалились желтые клыки.
Сразу и не догадаешься, что перед тобой человек, а не чудовище со звериной головой. А через борт уже лезли кабаньи, волчьи, медвежьи морды. Воздух наполнился воем и рычанием.
Меч Ивара проскрежетал по медвежьим клыкам, из-под них на доски палубы хлынула кровь. Несмотря на жуткий облик и покрытые ритуальными шрамами предплечья, чудь умирала точно так же, как обычные люди.
– Одину
Сигфред схватил весло и раскрутил его над головой. Сначала тяжеленная деревяшка угодила в затылок Нерейда, тот брякнулся на колени, но это не смутило впавшего в неистовство берсерка. Рыча, точно целая стая голодных волков, он ринулся в схватку.
Выброшенный за борт воин, судя по изумленному воплю, так и не понял, чем его ударило, другой согнулся, ухватившись за сломанные ребра, нос третьего превратился в окровавленную лепешку.
Ивар разил мечом, стараясь не поскользнуться в лужах крови, и небольшая рана от рогатины столь же мало смущала его, как репей, прилипший к хвосту собаки.
Выучка викингов брала верх. В вое, который издавали воины чуди, больше не было ярости, теперь он напоминал скулеж обиженных шавок. То один, то другой из них прыгал за борт, спасаясь от смерти, и вскоре Ивар обнаружил, что на палубе не осталось никого, кроме его дружинников. И трупов.
Драккар медленно сносило течением.
Нерейд осел на доски, ухватившись ладонью за затылок. Его шатало точно пьяного, а в глазах покачивалась муть, словно дымка, проплывающая ранним утром над морем.
– Ну вот, – голос рыжего викинга звучал хрипло, – теперь шишка будет. Как прикажете шлем надевать?
Хихикнул Харек, гулко, будто сова, ухавшая в дупле, захохотал Ингьяльд, за ним засмеялись все остальные. Даже Ивар позволил себе улыбнуться.
– Ладно, – сказал он, когда смех стих, – садитесь на весла, а то нас опять к гостеприимному воеводе снесет. А пока посмотрим, с кем это мы бились…
Эриль уже крутился около поверженных врагов, разглядывал маски, что-то бурчал себе под нос.
– Смотри, – сказал он, бесстыдно задирая веко погибшему. – Не зря их зовут «чудь белоглазая»!
Радужка в глазу высокого, мускулистого воина была очень светлой, точно плесень. Она почти сливалась с белком, и только зрачок чернел, словно след от укола.
– Да, не зря, – недрогнувшим голосом проговорил Ивар. – Но это им не помогло! Пусть знают, как сражаются воины Ивара Ловкача!
Эриль как-то странно покосился на конунга, и тот невольно смутился.
– Ладно-ладно, воины Трандхейма… всех Северных Земель! – закончил он, – И в любом случае – Одину слава!
Боевой клич северян прокатился по реке и потерялся меж лесистых берегов. В зарослях что-то завозилось, но звери это были или уцелевшие воины чуди – не суждено было узнать никому.
Плескались волны, расступаясь перед широкой грудью драккара.
Город показался сразу за поворотом реки: с высокими стенами из толстенных бревен, могучими башнями, домами, в беспорядке теснящимися на холмах внутри стен. Блекло-голубое небо подпирали десятки колонн, сотканных из дыма.