Солнце цвета ночи
Шрифт:
– Что-то мне кажется, эта птичка размером с коня, – Рёгнвальд опасливо оглянулся.
– Вот посторожишь, потом расскажешь, какая она, – сказал Ивар. – С тобой Кари и Ингьяльд. После полуночи разбудите…
Назначив часовых, улегся у догорающего костра, закинул руки под голову. Успел ощутить, как ноют натруженные мышцы, услышать гудение надвигающихся из темноты комаров, после этого провалился в сон.
Пробуждение оказалось жутким – рядом орали, топали, едва не наступали на лицо. Что-то
Ивар вскочил, выдернул меч, увернулся от высунувшейся из тьмы мохнатой лапы. Когда ударил по ней, меч гневно зазвенел, по лезвию метнулись желтые сполохи.
Во мраке заревели, лапа отдернулась.
– Нападение, конунг! – завопил кто-то.
– Сам вижу, – пробурчал Ивар. – В круг! В круг!
Кто-то швырнул на угли вязанку хвороста, пламя поднялось, осветив стоянку.
На Ингьяльда наседали два составленные из костей и ошметков плоти существа, Ульв отбивался от чего-то непонятного, то и дело меняющего форму, пытающегося достать человека то лапой, то щупальцем, то иззубренным жалом длиной с копье.
Дальше во тьме угадывались очертания смутных фигур, поднимающихся до самых верхушек деревьев.
– Что за ерунда? – Нерейд вскочил одним движением, блеснул его клинок, рыжий викинг ударил по возникшей из мрака оскаленной пасти.
– Это не ерунда! – Арнвид выхватил из костра пылающую ветку, ткнул в метнувшееся к эрилю существо, похожее на мохнатого человека без головы. Оно мгновенно вспыхнуло, упало и покатилось прочь с утробным воем, в стороны шибануло запахом паленой шерсти. – Это местные ночные твари, питающиеся кровью живых…
– Вот как интересно, – Ивар внимательно следил за надвигающейся на него темной массой, пытался угадать, как и откуда она нанесет удар. – Ульв, не зарывайся! Отходи!
Шестирукий лишь расхохотался, быстрым ударом развалил одного из противников надвое, шагнул вперед, чтобы атаковать второго, но тут на него сверху упало нечто блестящее, извивающееся. Опутало с ног до головы, повалило на землю.
– Уды Хрофта! – Арнвид быстрым движением нарисовал руну.
Та вспыхнула алым огнем, метнулась туда, где упал викинг. Огромная змея, будто сотканная из тьмы и лунного света, подняла голову, зашипела так, что костер испуганно прижался к земле.
Руна влетела ей в глотку. Змею расперло, она лопнула с могучим треском, в стороны, быстро истаивая, полетели обрывки черной шкуры. Один шлепнулся наземь, растекся лужицей слизи.
– Ульв! – Ивар атаковал сам, быстрым выпадом заставил бесформенного противника отступить.
– Я тут, мой конунг, – Шестирукий поднялся.
Из носа и рта его текла кровь, на лбу красовалась ссадина, а левое плечо криво торчало.
– Отходи! Пережди у костра!
– Вот уж нет, – Ульв поднял меч. – Я буду сражаться, пока стою на ногах!
Метнувшаяся к нему тварь из костей и падали получила
Меняющее форму чудовище надвинулось на викингов, огонь заиграл на сотнях высунувшихся из тьмы когтей.
– Что делать, наставник? – Ингьяльд ударил широко, из раны на боку зверя неохотно потекла белая пузырящаяся кровь. – Они неуязвимы!
– Огнем их, огнем! – Арнвид, не обращая внимания на жар, хватал ветки и кидал в стороны.
Явившиеся из мрака твари уворачивались, отскакивали, но искры настигали их. Ивар рубил, пытаясь хотя бы зацепить противника, но никак не мог попасть. Меч пролетал будто сквозь туман, а тонкие, как травинки щупальца норовили достать человека.
Одна прикоснулась к руке, и Ивар зашипел сквозь зубы – обожгло так, будто упал уголек.
– В круг! – рыкнул повторно. – Ульв, отходи!
– Нет… – раненый викинг расхохотался, выплюнул сгусток крови. – Я им еще покажу…
Кари зарычал, поймал бросившееся на него чудовище за лапу, вскинул и с гулом ударил на землю. Завизжало, заверещало, деревья вокруг стоянки отчаянно заскрипели.
Мохнатая лапа со сверкающими когтями впилась берсерку в плечо, вторая хватила за горло, но Кари одним движением разорвал противника надвое и отшвырнул половинки прочь.
Выставил залитые темной кровью руки, пошел вперед, не обращая внимания на хлещущие по бокам щупальца, на то, что под ногами что-то хрустит и чавкает, пытаясь вцепиться в подошвы.
Гримгельмир бился наравне с остальными, чужих зубов не боялся, знал, что собственная шкура крепче камня, никто не прокусит. Убивал тварей голыми руками, давил, как медведь соты.
– Послал же Один таких дружинников… – просипел Ивар, – и прочих дураков. Лезут вперед и лезут…
Костер угасал, некому было подкинуть в него дров. Конунг отшибал тянущиеся из тьмы когти, щупальца, рубил оскаленные хари, что-то волосатое и покрытое чешуей, рассекал клоки черного тумана и какие-то плети. Меч скрежетал, по нему текла слизь, в стороны брызгала кровь, белесая, прозрачная или вовсе черная.
Слышал за спиной крики и ругань, но обернуться не мог – порождения ночи напирали.
Сверху упало что-то визжащее, попыталось вцепиться в плечо, зубы заскрежетали по кольчуге. Ивар не глядя, схватил, сжал в кулаке. Заверещало, ощутил, как расползается под пальцами склизкое, противное, прянула волна зловония.
Сдержал тошноту, вытер руку об очень кстати высунувшуюся из мрака мохнатую спину, ткнул в нее же мечом. Чудище взревело, бросилось прочь, круша деревья и, судя по гулкому стуку, ударяясь о них головой.
– Держись! – рядом возник Нерейд, более страшный, чем ночные твари – с горящими глазами, налитыми кровью, оскаленным ртом, выщербленным клинком в мускулистой руке.