Солнце цвета стали

Казаков Дмитрий Львович

– Хаук доверял тебе, – подхватил Две Марки, – если бы он мог сейчас выбирать, то, я уверен, он назвал бы тебя! Ты ведь ловко справился с обязанностями старшего в том походе на восток!

– Но у меня там было всего четыре человека! – простонал Ивар. Викинги вокруг продолжали орать, грозя разорвать друг другу ушные перепонки. С треском сшибались в тостах кружки, пиво щедро орошало палубу.

– Какая разница? – Арнвид пожал плечами. – А теперь будет четыре десятка!

– Но это же такая ответственность!

– Ничего… –

Эйрик улыбнулся добро и мягко. Таким его Ивар за годы совместных походов никогда прежде не видел. – Настоящий мужчина должен быть всегда готов к тому, чтобы взять на себя ответственность за других!

Сквозь суматоху протолкался Нерейд с полной кружкой в руках. Рыжие волосы его слиплись и висели неопрятными сосульками, от мокрой рубахи разило пивом.

– Ивар! – возгласил Болтун, поднимая кружку. – Выпьем за то, что ты стал конунгом!

– Я еще не стал! – ответил Ивар довольно резко. – Я не хочу!..

– Серьезно? – Нерейд выпучил глаза и опасно покачнулся. – А кто поведет нас к этим… славным победам? И к подвигам? А?

– Ну что, ты согласен? – в один голос спросили Эйрик и Арнвид.

– Да будь оно все проклято! – ощущая себя так, словно пообещал шагнуть в пропасть, ответил Ивар. – Но не ждите, что я сразу смогу заменить Хаука!

– Мы понимаем, – закивал старый эриль, – но ведь и Лед стал великим конунгом не в один день.

– О, молодец! – Нерейд осклабился и полез обниматься.

– Слушай меня, дружина! – Крик Эйрика легко перекрыл царящий на драккаре гвалт. – Пусть каждый решит, люб ли ему Ивар Ловкач, и если нет, то скажет об этом сейчас. Промолчавший не сможет потом роптать, что его не выслушали!

– Люб!.. – Слово, негромко произнесенное Кари, в наступившей тишине прозвучало будто раскат грома. – А если кто не согласен, то я ему ноги повыдергаю. Прямо сейчас!

Обещаниями громадный берсерк никогда не разбрасывался. Так что те, кого избрание Ивара конунгом не устраивало (если таковые были), в этот момент возвысить голос не осмелились.

– Люб! – заорал кто-то. Крикуна дружно поддержали.

Ивар сидел ни жив ни мертв, его бросало то в жар, то в холод.

Арнвид поднялся. Он сделался вдруг очень серьезен. Все признаки хмеля исчезли с его лица. Стоило ему вскинуть руку, как шум и гам смолкли.

– Встань, Ивар, прозванный Ловкачом, – проговорил он, – дружина признала тебя. Нам осталось лишь выяснить, что сулит судьба в случае твоего избрания.

Прямоугольный кусок ослепительно белого полотна был плавно расстелен на лавке. Использовался он только в случаях исключительной важности; в обычных ситуациях старый эриль просто вытаскивал руны из своего мешочка, одну или несколько, в зависимости от того, что от него требовалось.

Сейчас же он потряс мешочек, заставив костяные пластинки со стуком потереться друг о друга, и высыпал его содержимое на ткань.

Нерейд гулко сглотнул.

Ивар почувствовал, как вдоль спины побежал холодок.

Те руны, что выпали чистой стороной вверх, Арнвид аккуратно собрал и спрятал, после чего принялся рассматривать оставшиеся, сосредоточенно нахмурив лоб и шевеля губами.

– Ну что? – не выдержал кто-то из молодых викингов.

– Не нукай – не запряг! – одернул его Арнвид и вновь погрузился в размышления.

– Судьба благоволит к новому конунгу! – сообщил он после паузы, за которую Ивар успел покрыться холодным потом. – Она сулит ему многочисленные опасности, сражения и походы. В них ждет его богатство, слава, коварство недругов и благосклонность богов…

– Чего еще может желать настоящий конунг? – чуть слышно усмехнулся Эйрик.

Арнвид собрал свои костяшки и уложил их в мешочек.

– Владей этим кораблем, – начал он ритуал посвящения, – и нашими мечами…

– …мечами!!! – вторила дружина, и каждый из викингов извлек из ножен клинок. К Ивару протянулись десятки рукоятей, и он должен был коснуться всех.

– Не забывай делиться удачей, – продолжал старый эриль, – будь смелым, хладнокровным и щедрым, как и надлежит конунгу.

– …и надлежит конунгу!!! – эхом отозвались десятки голосов.

Ивар попал в перекрестье многих взглядов, в которых смешались разные чувства – надежда, радость, ожидание, пьяная веселость. Он ощущал эти взгляды почти как прикосновения, кожа его горела.

– Мы клянемся сохранять тебе верность до тех пор, пока ты сохраняешь верность нам. Не отступать в бою без приказа и повиноваться тебе во всем, что не задевает нашей чести!!! – Слова клятвы разносились по морю мощно и слитно. Казалось, что в такт им вздрагивает драккар и моргают на вечернем небе звезды.

– И в свидетели этой клятвы я призываю Тюра Однорукого. – Арнвид поднял руки, сцепил их над головой. – Пусть покарает он того, кто ее нарушит, потерей дома и рода, лишением мужественности и удачи!

– …мужественности и удачи!!! – закончили викинги.

– Теперь клянись ты! – Голос старого эриля звучал настолько властно, что не могло возникнуть даже мысли о том, чтобы не повиноваться.

– Клянусь быть щедрым и милостивым, клянусь… – Ивар повторял обет конунга вслед за Арнвидом, который подсказывал шепотом.

– И в свидетели этой клятвы я призываю Одина Одноглазого! – Арнвид повторил ритуальный жест, означающий скрепление неба и земли. – Пусть покарает он того, кто нарушит ее, позором превращения в женовидного!

На драккаре воцарилась тишина. Слышно было, как мягко постукивают о борт волны да где-то на берегу пьяный моряк орет похабную песню.

– Вот и все… – вздохнул Арнвид, устало улыбаясь. – Теперь ты конунг!

– Как говорится, нет повода не выпить! – встрял Нерейд, напрочь испортив всю торжественность момента.