Солнце для холодного неба

Ани Лайт

Глава 7. В поместье у бабушки

Тсунаеши мне немного рассказал про пламя, а я, в свою очередь, делала вид ничего непонимающей девочки. Такое темное пламя у Тсуны с самого начала - в чем причина, он не знает, но интуиция ему подсказывала, что это как-то связано с его отцом. Мне приходилось умалчивать о том, что это ненормально, ведь пламя у него должно быть красивого оранжевого цвета, а не темным. Даже если это и связано с отцом, то каким образом? Что-то не припоминаю, чтобы можно было менять цвет. Пламя каждого атрибута отличается по цвету, но у Савады оно должно быть просто

оранжевым! Если только у него не чистое Небо, но тогда с чем? Черные всполохи наводят только на одну мысль - на пламя Мрака. Да ну, это бред. откуда взяться Мраку? Он же только у Бермуды.

Я думала, что пламя - это типа магии, человек им управляет сам, но это только часть правды. Савада рассказал, что он не всегда управляет пламенем, иногда оно действует по-своему. Мой скептический взгляд был проигнорирован. Бред какой-то опять. Чувствую себя дурой, которая вообще ничего не знает, кроме имен некоторых персонажей. Как пламя может быть действовать самостоятельно? Значит, у него есть разум, но тогда назревает встречный вопрос - может ли оно управлять сознанием человека? Не знаю. Получается, мы имеем взаимовыгодный симбиоз магии и человека. Что-то мне все меньше и меньше хочется иметь пламя. Ну его, лучше так жизнь проживу, зная, что не сумасшедшая и внутри нет ничего, что могло бы просто "выйти погулять".

Первое пробуждение у мальчика было в детском саду. Тсуна разозлился, и произошел выброс пламени, которое контролировать не мог. Детей увезли в больницу с сильными ожогами. Инцидент замяли, Тсуну из садика не выгнали. Думаю, тут не обошлось без пламени Тумана. Но тогда почему им не стерли всю память, чтобы предотвратить издевательства? Я чего-то не догоняю.

Второй спонтанный выброс произошел дома. Никакой злости и другой отрицательной эмоции не было - пламя появилось само. В этот момент Тсунаеши находился рядом с Наной, и пламя коснулось ее. Он думал, что на ней будут ожоги, но, как он признался, лучше бы это были ожоги. Нана стала равнодушнее к нему относится, и он ничего не мог изменить. Теперь выходит, что вместо физического урона, пламя нанесло психологический. Нана все же мать Тсунаеши, поэтому оно не оставило ожогов. Тогда почему изменилось отношение в худшую сторону? Смысл вообще этого?

После третьего выброса приехал дедушка Тимотео и попытался запечатать пламя. Тсуна рассказал, как он чувствовал, что внутри появляется холод, но это было недолго. Буквально через неделю после запечатывания пламя снова вырвалось, как будто никакой печати не было. И именно тогда он почувствовал, что пламя живое, а не просто странная магия. Живое пламя? Не смешите меня! Еще немного и я пойду биться головой об стенку! Если оно живое, тогда к чему изменения с Наной? Наверное, разум у него не такой, как у человека. Детский сад понять можно, а вот маму - нет.

От того, как он договаривался со своим пламенем, меня пробило на хи-хи. Представьте себе горящую ладошку, которую вы просите не делать спонтанных выбросов и причинять вред людям. Разговор шел чисто на ощущениях, и тогда они пришли к так называемому миру. В общем, дошли до того, что иногда Тсуна управляет огнем, а иногда огонь управляет человеком. Кроме того, хотя бы раз в неделю он должен его использовать.

Я благодарна другу за то, что он все это рассказал. Теперь буду знать, что на свои знания опираться не надо. Если изменилось пламя, вполне вероятно, что могут поменяться и хранители. Не особо удивлюсь, если вместо Хаято Ураганом будет Бьянки. Было бы неплохо, если вместо Рокудо Мукуро Туманом был кто-то другой. Какой бы он не был, но он преступник, и посиделки в Вендиче не проходят бесследно. Кстати, а чего я так парюсь по поводу хранителей? Не я Небо, а Тсуна, вот пусть он и разбирается. Кто знает, может через пару лет наши

дороги разойдутся? В жизни всякое бывает.

Вопрос с клубом был решен: я пошла на гитару. Мама в ужасе была от моего желания пойти на дзюдо. Я же девочка, мне не следует заниматься мужскими единоборствами. Мои попытки объяснить свою позицию пресекались быстро, а именно пощечинами."Непослушная девочка" - это все, что я слышала каждый раз, когда пыталась противиться ее решению. Я с трудом подавляла в себе вырывающийся крик, потом ночами плакала в подушку и на следующий день делала вид, будто ничего не было.

Правда, не всегда удавалось достаточно хорошо скрыть свои бессонные ночи, и Кэйташи часто спрашивал, почему я плакала. Приходилось врать, что плохо сплю. Тсуна пытался предложить поспать вместе, может усну, но я вежливо отказалась. Все равно толку никакого не будет, только лишние вопросы появятся.

Многие мальчики выбрали боевые искусства, на них даже половина девочек нашей параллели пошла. Тсуна и Кэйташи пошли на дзюдо. Не сказать, что они горели желанием. Была их воля, они никуда бы не пошли. Киоко пошла на рисование, а вместе с ней и остальная половина девочек.

На гитару пошла только я одна и поэтому была самой младшей в группе. Не сказать, что мне обрадовались, ведь если подумать, то там были уже дети десяти-двенадцати лет, а тут малявка пришла. Равнодушное отношение потом быстро у всех улетучилось. Пальцы пока еще не набили упражнения, да и на струны немного больно нажимать, но аккорды помню, а там две недели каждый день позанимаешься и все, можешь сносно играть. Я играла медленно, но аккорды ставила правильно и никаких сложностей они не вызывали. Юмине Мори, наша главная, была уже на втором классе Средней школы, но обучала она хорошо. Впрочем, неудивительно для человека который собирается связать жизнь с музыкой.

На третий год обучения нам начали задавать домашнее задание. Сначала это были небольшие сочинения, а потом постепенно начали добавляться другие предметы. Когда есть возможность - стараюсь делать на переменах, чтобы дома меньше делать, но такое бывает редко. Вскоре количество домашней работы увеличилось вдвое. Особое внимание уделяли японскому, математике и сочинениям. Если со вторым у меня все было нормально, то с первым и последним возникали трудности. У меня не получалось правильно нарисовать иероглифы, где-то палочку косо нарисую, где-то что-то еще пропущу. В эти моменты я вспоминала свой любимый русский, в котором не было этих крючочков.

Я подросла и немного изменилась. Меня не очень радовало то, что я немного выше Тсуны и Кэйташи, но, вспомнив, как потом вытягиваются мальчики, успокоилась. Немного расстраивало то, что волосы не хотели расти ниже лопаток, как бы я этого ни хотела. Подстригу короче, они растут, все нормально, но растут до определенной длины и все.

Сегодня, двадцать первого июля, я впервые еду к бабушке за город. Я вообще узнала о ее существовании только пару дней назад. Папа с мамой хотели поехать сами в Турцию отдохнуть, а меня надо было же с кем-то оставлять. Вот и пришлось звонить бабушке.

С самого утра я переживала так, как не переживала, наверное, и перед экзаменами. Кто знает, какие тут японские бабушки - может, они тут будут кормить до отвала и нянчиться с тобой или заставят учить этикет и набираться мудрости у Конфуция и других философов. Лучше первое, чем второе.

Помню, как в свое время нашла у бабушки книжку про этикет тысяча девятьсот восемьдесят третьего года и прочитала первые десять страниц. Уже на третьей странице я обрадовалась, что живу в двадцать первом веке и не принадлежу элите, потому что такое количество столовых приборов я в жизни не выучу. А про то, как стоит и как не стоит вести себя с лицами противоположного пола я вообще молчу.