Солнце и луна, лед и снег
Шрифт:
Волк чихнул от отвращения.
— А что, мяса совсем не осталось?
— Может, и осталось. — Она еще порылась в ранце. Ногти цокнули обо что-то твердое, и она вытащила горшочек с яблочным желе. — Ой, смотри!
Ласси подняла находку к слабому свету. Золотое желе вспыхнуло, и отраженный от хрустального горшочка свет рассыпал по снегу осколки радуги.
— Я бы все-таки предпочел мясо, — заметил Ролло.
— Ну а я бы не отказалась от кусочка хлеба с яблочным желе. Меня не всегда заботит только твой желудок.
Она развернула остатки хлеба
— Что это?
Скрипучий голос напугал ее так, что кровь отхлынула от лица. Руки онемели, маленький горшочек с яблочным желе упал на снег и покатился. Несколько золотых капель брызнули на снег и почти мгновенно замерзли.
— Я спросила, что это такое. Ты глухая?
Ласси медленно обернулась. Окно у нее за спиной было широко открыто, и из него высовывалась принцесса Индейл собственной персоной. Сегодня она облачилась в персиковый шелк, напомнивший ласси похожее платье, которое она носила в ледяном дворце. При этом воспоминании она задрожала. Разумеется, у нее не было такого громадного зеленовато-серого бюста, грозящего вывалиться из тесного лифа.
— Яблочное желе, ваше высочество, — ответила ласси, восстановив способность дышать.
Она наклонилась и подобрала горшочек, пока все не вылилось. С великой осторожностью, придавая каждому движению значимость, она вернула на место золотую крышку и подняла горшочек так, чтобы принцесса троллей его видела.
Острый лиловый язык высунулся из широкого рта принцессы и облизал густо накрашенные губы.
— Ты его… сама… сделала?
— Я помогала женщине, которая его делала, — ответила ласси. — Я почистила яблоки, а она положила их в котел с приправами.
— А-а. — Троллиха снова облизнулась. — А горшочек?
— Я не знаю, откуда он взялся.
По лицу троллихи прошла тень.
— Жаль. Но все равно. — Она протянула руку. Пальцы у нее были вдвое длиннее лассиных, а острые ногти позолочены. — Дай его мне.
— Прекрасно, ваше высочество, — отозвалась ласси, но не сделала движения, чтобы передать горшочек.
Ее только что внезапно осенило, в чем суть тролльского характера: троллей снедала зависть! Они завидовали людям, умеющим делать вещи, в чем явно было отказано троллям. Одежда, танцы прошлой ночью — теперь ласси видела в них жалкие попытки подражать людскому обществу.
Индейл начала терять терпение:
— Немедленно дай его мне!
Ласси притворно удивилась:
— Но, ваше высочество, я ждала вашего предложения.
— Моего предложения?
— У людей никто ничего не дает другому бесплатно! Мы платим друг другу золотом, или товарами, или… другими вещами.
— Хм. — Принцесса была явно заинтригована. Ее длинные пальцы шевелились на подоконнике, оставляя вмятины на золотой поверхности, словно ей страшно хотелось просто протянуть руку и схватить горшочек. — Очень хорошо. Чего ты хочешь?
— Я хочу навестить человеческого принца.
Глаза принцессы сузились. Ее широкий толстогубый рот скривился.
— Ты! — Она больше не трудилась
Воспользовавшись паузой, ласси собралась с духом. Глупо было напоминать принцессе, что именно по ее решению ласси должна была прожить год в ледяном дворце. А до нее — Това, и тетушки, и бесчисленные другие девушки.
— Ну да, это я.
Внезапно губы принцессы Индейл растянулись в улыбке.
— Разумеется, ты можешь провести ночь в покоях моего дорогого принца, — промурлыкала она. — Приходи к парадным дверям на закате. — И она протянула руку к горшочку с желе.
Ласси, почти задыхаясь, отвела горшочек подальше.
— А почему я должна верить, что вы выполните свою часть сделки?
Глаза принцессы полыхнули красным.
— Тролли всегда держат слово, — произнесла она натянутым тоном.
Нечто в зеленовато-сером лице и выпученных глазах троллихи убедило ласси, что та не врет. Девушка вручила сияющий горшочек принцессе.
— Я буду у парадных дверей на закате, — сказала она.
Индейл ничего не ответила. Зажав в кулаке горшочек, второй рукой она захлопнула окно. Ласси с колотящимся сердцем вернулась вместе с Ролло к своей снежной пещерке. Не стоило дальше болтаться под принцессиными окнами: еще, чего доброго, рассердится и передумает.
За несколько минут до заката терпение у ласси лопнуло. Последние несколько часов она корпела над символами в своем словаре тролльского, на случай если увидит какую-нибудь резьбу внутри дворца. Но солнце опускалось все ниже, и, не в силах сосредоточиться, она поспешила к парадным дверям и постучала. Из ниши выступил тролль-часовой, Скарпхедин.
— Сторговала свои чесальные гребни, а?
— Горшочек яблочного желе, — ответила ласси. — Принцесса велела меня впустить. Пожалуйста.
— Мне не положено пускать тебя, пока она не придет, — сказал он. — Ты уверена, что хочешь туда? Еще не поздно убежать.
— С чего это мне бежать? — Ласси была почти в обмороке от перспективы снова увидеть принца, и вопрос тролля не имел для нее смысла. — Я так близко!
— Не так близко, как ты думаешь, — раздалось в ответ.
Скарпхедин нагнулся, словно хотел поделиться очередным секретом. Он открыл рот ровно в тот момент, когда распахнулись золотые двери. Стражник выпрямился и отвесил поклон.
Одетая с ног до головы в сочный пурпур с серебряным кружевом и бисерной вышивкой, там стояла улыбающаяся принцесса троллей.
— Привет, человечек, — сказала она. — Сейчас я отведу тебя в покои моего нареченного. Разумеется, его там не будет несколько часов. У нас бал по случаю нашей свадьбы.
— Но…
— Уверяю тебя, он вернется к себе где-то между полуночью и зарей. Разумеется, на рассвете ты должна уйти.
— Прекрасно.
Ласси подумала о веретене и чесальных гребнях в ранце за спиной и о трех оставшихся ночах. Она найдет способ его освободить. Как-нибудь.