Солнце и Снег
Шрифт:
– Да, теперь – до весны, – задумчиво промолвил Александр Иванович.
– Заметает. А там завьюжит, закружит … – промолвил и дед Кондрат. – Да, вспомнил я, – добавил он, – книгу ту подарил я дружку моему старому, Петру Тимофеевичу Болдыреву, герою войны. Необыкновенного ума был мужик. Теперь уж нет его, а двое сыновей осталось, да у них у самих уже и дети взрослые. Один сын в Москве, а другой в Питере, большой ученый стал, иностранные языки многие знает. Ну, спокойной ночи!
– Спокойной ночи, дядь Кондрат!
И
Снег громко хрустел под его ногами.
Глава девятая
Ван Шен в институте Стали и Сплавов. Ван в течении одного дня знакомится с тремя важными и полезными людьми: деканом института Марьей Ивановной, комендантом общежития Петром Филимоновым и главой китайского студенческого землячества Сунь Цзинем.
Крупный московский институт Стали и Сплавов находится в самом центре столицы. Ван быстро нашел высокое здание из стекла и бетона – главный корпус института. Учебный год уже давно начался, и поэтому Ван очень сомневался, что его зачислят даже на подготовительное отделение. Однако в деканате по обучению иностранных студентов его опасения быстро развеял студент-соотечественник:
– Если ты платишь 1000 долларов, тебя принимают на подготовительное отделение, если платишь 1200 – ты студент первого курса – доверительно сообщил ему худой подвижный уроженец Пекина. – Меня зовут Чень Шао, я учусь на подготовительном уже три года, добавил он.
– Почему ты не спешишь закончить институт? – поинтересовался Ван.
– Это экономически невыгодно. За каждый следующий курс надо платить больше денег, а по окончании института ты лишаешься места в общежитии, регистрации, теряешь возможность легально находиться в Москве.
Кроме того, у меня три торговые точки, и я работаю в частной фирме, просто некогда заниматься, – добавил Чень Шао.
Ван нашел эти аргументы очень убедительными и в его голове полностью оформился дальнейший план действий.
– Я хочу выучить русский язык, а только потом идти на первый курс, – сообщил он Марье Ивановне, декану по работе с иностранными студентами.
Через час он уже имел справку о том, что гражданин Китая Ли Шен является студентом подготовительного отделения института Стали и Сплавов. С этой справкой он направился в общежитие. Сталь и Сплавы меньше всего интересовали Вана.
Общежитие, в противоположность главному корпусу, имело вид старый и обшарпанный. Серое пятиэтажное здание без лифтов, решетки на окнах первого и второго этажей. В подъезде проход загораживала большая стеклянная будка с сотрудником охраны. Охранник имел при себе дубинку, но вид имел довольно трусливый и не представительный. Навстречу Вану, толкнув его, прошел высокий молодой японец. Вид его внушил Вану самые дурные предчувствия. Молодой потомок самураев был тщательно выбрит, от него пахло дорогой косметикой. С ног до головы он был одет во все черное, длинные жесткие волосы свисали ниже плеч. Взгляд японца был слишком характерен, чтобы Ван мог ошибиться – парень был под завязку
Ван с трудом разыскал коменданта.
– Меня зовут Шен, Шен Ли, – представился он.
– А я Петр, можно Петя! – дыхнул на него перегаром бледный небритый мужчина лет тридцати пяти – сорока.
Они поднялись по широкой каменной лестнице на пятый этаж, прошли по коридорчику, заваленному старой рухлядью и коробками из-под товаров. Петя толкнул незапертую дверь:
– Заходи, не стесняйся. Бери ключи, вот это твоя комната, – добавил он.
Ван осмотрел помещение. Маленькая каморка была заставлена старой убогой мебелью. На полу был постелен чистый коврик, перед ним стояло несколько пар обуви. Стены были завешаны огромными плакатами с изображениями голых красоток.
– Интернациональный стандарт дешевого студенческого жилья, – отметил про себя Ван.
В углу за шкафом стоял письменный стол с работающим компьютером. За компьютером сидел совсем молодой китаец в тонких очках.
– Меня зовут Сунь, – представился он.
– Зови меня Шен, – сообщил Ван и продолжил осмотр. Над кроватью его соседа висел написанный на ватмане иероглиф “Кху” – “горечь”.
– Вероятно, парнишка – большой зануда и зубрила, – подумал Ван.
Он разулся перед ковриком и разложил свои нехитрые пожитки.
– Товар после занесешь? – парнишка испытующе посмотрел на Шена.
– А ты умен, – усмехнулся Шен, – быстро соображаешь, – похвалил он парнишку.
– У тебя на лице написано отсутствие интереса к образованию, ты хорошо дерешься, у тебя есть важные дела и ты не любишь терять попусту время! – сообщил ему тот.
– Твоя наблюдательность больше подходит для сыщика, чем для инженера, – признался заинтересованный Шен.
– А я учусь на юридическом, просто эта общага – самая дешевая в городе – сообщил Сунь.
Он вылез из-за компьютера, включил электрический чайник, достал кружки, пакет с засохшими пряниками и старым раскрошившимся печеньем. Разделив по чашкам пакетик лапши, он залил ее кипятком. В маленькие чашки он насыпал несколько щепоток зеленого чая.
– Садись, поужинаем, – предложил он Вану.
Ван умел подолгу обходиться без пищи, но скудный рацион Суня вызвал у него осуждение.
– Ты как конфуцианский начетчик – великий дух в немощном теле, – усмехнулся он.
– Кто много ест, тот счастлив и доволен. Ему нужны красивые женщины и не нужна учеба, горькое учение приносит плоды сладкие, а худой – не значит слабый! – с этими словами Сунь уперся в пол руками и закинул ноги на стену. Он стоял вниз головой, опираясь на пол только указательными пальцами, а затем медленно оторвал от пола левую руку.