Солнце любви
Шрифт:
Внутри все было тихо, если не считать ударов высоких напольных часов в холле первого этажа, только что пробивших два часа пополудни. Время сиесты. Обычай сиесты — непременного послеполуденного отдыха — с удовольствием переняли от своих южных соседей те, кто населял юго-западные пустыни Техаса.
В самые жаркие дневные часы все обитатели Орильи — и хозяева, и слуги — разбредались по своим комнатам, где при закрытых ставнях царил полумрак: только сон мог служить оружием против всепроникающей жары.
Впрочем, один из хозяйских отпрысков давно уже открыл для себя куда более приятный способ борьбы
Летом 1841 года — в тот год умерла его мать, и они переехали в только что построенную асиенду — понадобилось нанять многочисленную прислугу, и одной из новых служанок оказалась Магделена Торрес из ближайшей деревни, двадцативосьмилетняя вдова с маленькой четырехлетней дочкой Розой. Магделене отводилась роль горничной верхнего этажа.
Бэрон сразу же приметил Магделену. Его просто заворожило зрелище ее полных грудей, которые колыхались под хлопковой блузой, и он не мог отвязаться от мыслей о том, как они выглядят без этой блузы. И о том, как бы ему это выяснить.
Ответ на столь важный вопрос ему удалось найти жарким августовским днем, когда он в полумраке своей спальни маялся от скуки и беспокойного томления и никак не мог заснуть. Внезапно он улыбнулся, поднялся с кровати, подошел к двери и шагнул за порог. В коридоре он оглянулся по сторонам и, никого не увидев, двинулся прямиком к отцовской комнате. Он открыл тяжелую резную дверь, вошел внутрь и увидел отца, который, распластавшись на спине, мирно похрапывал на кровати. Бэрон направился к высокому бюро красного дерева, выдвинул верхний ящик и из самого дальнего его угла достал небольшую коробочку, обтянутую синим бархатом.
Затем он открыл коробочку и вынул из нее сверкающую подвеску-кулон, которую Уолтер Салливен некогда преподнес своей невесте ко дню свадьбы. Бэрон сжал подвеску в кулаке, закрыл коробочку и, поставив ее на место, покинул отцовскую комнату. Весь этот визит не занял у него и минуты.
Он молча спустился по лестнице и поспешил в заднюю часть дома, где располагались комнаты слуг. Перед дверью Магделены Торрес он остановился, прислушался, ничего не услышал, открыл дверь и вошел.
Оглянувшись в полутьме комнаты, он обнаружил в другом ее конце стоявшую около окна двуспальную кровать, где безмятежно спали Магделена и ее дочурка Роза. Расплывшись в широкой улыбке, он так и пожирал взглядом открывшееся ему зрелище. На его распрекрасной Магделене были надеты только хлопчатая рубаха и просторная нижняя юбка. Лямка рубахи соскользнула с плеча, являя взору атласную соблазнительно-полную грудь. Почти столь же соблазнительную, как крепкое бедро, виднеющееся из-под перекрученной сбившейся юбки.
Бэрон неохотно оторвал взгляд от спящей женщины. Он шагнул к простому сосновому комоду, где стояла шкатулка с иголками, нитками и прочими принадлежностями для рукоделия. Открыв шкатулку, он засунул туда алмазную подвеску, после чего поспешил возвратиться к себе в комнату, где и растянулся на кровати, мечтательно улыбаясь.
Теперь он не сомневался: больше ему не придется изводиться от скуки в часы сиесты.
На следующий день Бэрон поднялся не слишком рано. Он понимал, что
Он обнаружил ее в гостиной, где она занималась уборкой. Магделена не услышала, как он вошел, поэтому он мог вполне насладиться видом ее округлых ягодиц, когда она наклонилась, чтобы обмахнуть перьевым веничком низкий подоконник.
— Ой, сеньор Бэрон, — воскликнула она, кивнув ему в знак приветствия, — вам придется позавтракать в одиночестве. Другие-то все уже ушли.
— Ну и пускай, — беззаботно отмахнулся Бэрон. — По правде говоря, я именно тебя искал. — Он показал ей перламутровую пуговицу. — Ты не могла бы ее пришить? Это одна из моих любимых рубашек.
— О да, да, — с готовностью согласилась она. — Сейчас же и пришью.
— Какая же ты славная, Магделена, — умилился Бэрон.
Смущенная похвалой, она взяла пуговицу и заторопилась к выходу из гостиной. Он последовал за ней по коридору. Остановившись перед своей дверью, Магделена заверила его:
— Я скоренько вернусь.
Однако Бэрон вошел следом за ней; когда же он закрыл за собой дверь, молодая женщина удивленно оглянулась, а затем быстро направилась к комоду. Бэрон не отставал ни на шаг и стоял рядом, не переставая улыбаться, когда она с явным беспокойством откинула крышку шкатулки, чтобы взять катушку подходящих ниток.
— Эй, Магделена, что… что это такое?
Бэрон запустил пальцы в коробку и вытащил сверкающий алмаз. Зажав тонкую цепочку между пальцами, он покачал кулоном перед носом ошеломленной Магделены.
— Я… я… не знаю, — вымолвила она, завороженно провожая глазами раскачивающийся камень.
Взгляд Бэрона, до того также не отрывавшийся от драгоценности, теперь вонзился в Магделену.
— Это подвеска моей матери! Ты стащила алмазный кулон, который принадлежал моей покойной матери! — У него был такой вид, словно он просто не в силах даже вообразить подобную низость. — Как ты могла, Магделена?! После всего, что мы для тебя сделали!
— Нет! — возмутилась она, тряхнув темной головой. — Я… я не знаю, как это сюда попало. Я никогда… Тут моей вины нет, сеньор Бэрон. Вы должны мне поверить, должны!
— Нет, не верю, — бросил он. — И я не верю, и отец не поверит.
— Матерь Божия! — задохнулась она. — Как же это может быть, чтобы он не поверил! Ради Бога, Бэрон! За мной такое не водится! Никогда не водилось!
— Тогда с чего бы вдруг кулон моей матери оказался в твоей шкатулке с нитками? Отвечай!
— Не… не знаю. Помоги мне, Боже, помоги мне! Как будто говоря с самим собой, Бэрон пробормотал:
— Какой ужас! В Техасе воров сажают в тюрьму. Я просто не…
— В тюрьму!.. — переполошилась она. — Нет, нет! Моя Роза, малышка моя!.. Что станется с моей девочкой?! Умоляю вас, не говорите Патрону! Мне нельзя покинуть этот дом… Единственный дом, который есть у меня и у моей крошки! Неужели вы допустите, чтобы она снова голодала?
— А ты… допустишь? — спросил он. Его тон заметно смягчился.
— Нет! — с отчаянием воскликнула Магделена. — Нет! Скажите, что я должна сделать, пожалуйста, помогите мне!