Солнце мира богов. Том первый
Шрифт:
— Какое снотвор… — начала было, но под его темнеющим взглядом сменила линию поведения, — а-а-а! Снотворное! Так бы сразу и сказал! Чего ты это… юлишь, — дурацкая улыбка наползла на лицо, — чай был на редкость мерзкий вчера вечером. Не заметил? — я хмыкнула, — интересно, щеночек полностью своим психом речушку в стае сжёг или только наполовину? Тебе не интересно? — я всплеснула руками, — знаешь, что?! А ты мне не запрещал выходить из Рощи… погулять! Понял?
— Понял, объективная, — задумчиво направил взгляд в окно он, — как ты относишься к обеду завтра
Глаза выпучились сами.
— Зачем это? — выражение моего лица сложно было описать словами.
Что-то среднее между описавшейся и испугавшейся этого совой и шестиглазым паучком, у которого нитка из жопы не лезет.
— Лорд желает пойти на мировую с тобой, — ухмылка, — о чём написал сегодня в письме… мне. Рассудительность на высшем уровне.
Мне его ироничность не передалась.
— Ты сказал, что я должна сама от него отказаться, — я поймала его внимательный взгляд, — да-да, я поняла, что слышать этого не должна была. Давай пропустим эту пакость и перейдём к выводу, — спрыгнула со стула и плюхнулась на диван ближний к нему, — я отказываюсь. Уже отказалась вчера, помнишь?
— Не всё так просто, непосредственная, — откинулся на спинку кресла он, — я, признаться, счастлив буду видеть его завтра.
Я непонятливо нахмурилась.
— С его стороны легко будет сделать всё хуже, чем есть сейчас, — довольное и высокомерное, — исправить твоё отношение крайне… непростая задача.
Я важно кивнула.
— Посади его подальше от нас, ладно? — встала и вернулась к портретикам в овальных рамках.
— Как пожелаешь, — кивнул лорд, — ты оставила пустым не только портрет нашей дочери, но и свой.
Он, можно сказать, не спрашивал, но я решила ответить, пусть и не совсем правду:
— Нарисую позже, — улыбка ему, — самое вкусное на десерт.
Я его нарисовала. И он здесь фактически был. Вот только он появится сразу после моей смерти. Рыжие кудри, синие глаза и полные щеки. Это была та самая я, которая сбежала и оставила после себя плевок — меня настоящую.
Имени тоже никто не видел — у малышки появится сразу, как его даст отец, а моё всё при тех же обстоятельствах.
Корнеллия Кери, урожденная Брахман — на древе. Ариэлла Верховная, Механик — в истории. Элли — надеюсь, что в памяти.
— Я буду ждать, — улыбнулся мне мужчина.
Я даже воспряла!
— Тогда, может нарисовать мой портрет тебе? — вскочила на ноги, допрыгала до него и упала на его колени, не забыв растечься по всему мужу, чтобы было максимальное соприкосновение, — повесим его над столом. Ты не заметил, что там какая-то совсем пустая стена? Вот я заметила сразу! Так и подумала: буду висеть там и восхищать всех, кто к тебе приходит. Представляешь? А ещё я буду всегда у тебя за спиной! Вернее, мы с солнышком, — положила его руку к себе на живот, — хорошая идея, да? Завтра же начну! Как только щеночек уползёт, так сразу начну! За сегодня доделаю эту комнату, закреплю результат и…
— Говори мне о том, что планируешь отлучиться из дома, — его пальцы
Нос при этом был уткнут в висок, периодически обдавая его теплотой дыхания.
— Хорошо, — повернулась к нему в профиль, — мне так легко с тобой соглашаться. Это к-хм… пугает, знаешь ли.
Легко сказано — я в ужасе! Ну, Элла, будешь себя с пола сошкрябывать, когда весь этот идеальный и перфекционичный мужчина таким же спокойным и ровным тоном…
— Я — последний, кто воспользуется твоей мягкостью, нежная, — его губы на моём лбу.
— Как скажешь, — не стала спорить с ним.
Он довольно кивнул. Эх, во всём бы он был такой не упрямый, как сегодня. Даже слова не сказал о том, что я его обмануть пыталась.
— Ты не думал об имени малыш… — начала было я.
Дверь открылась с особым недоброжеланием, которое уловили как я, так и Витюсик.
— Лорд Варг прибыл и ожидает в приёмной, — отчитался дворецкий.
— Уже? — нахмурилась я, сев на коленях мужчины и всполошившись, — он же писал, что завтра придёт? — обернулась, ища поддержки у того, кто как обычно был невозмутим, — а если я ещё не готова?!
Меня сняли с насиженного места, отпустили на диван поблизости и оставили тёплый след от руки на макушке.
— Заканчивай панику, всполошённая, — сперва мне, а после дворецкому, — можешь идти, Мелентий. Сообщи о чае в столовую через десять…? — вопрошающий взгляд на меня.
— Двадцать! — вскочила я.
Мне ещё нужно собраться с любимым мною масштабом, найти подходящее платье, накраситься в конце концов! А общий образ? Туфли?!
—…через двадцать минут, — слышала, когда уже выбегала в коридор.
И что вы думаете? С какой скоростью я вписалась в стоящего и подслушивающего наш диалог варжонка?!
— Твою ж за ногу! — рыкнула, а после нашла в себе силы состроить хоть какую-нибудь улыбку, — ой, щеночек, как ты здесь очутился?
За дворецким пошёл что ли, паршивец? Культура общения известна ему вообще? Если тебе в чужом замке сказали посидеть подождать, то сиди, ёп тебя куда-нибудь!
Взгляд у него был примечательный — пустой такой, хоть ветром вой, обескураженный и беспокойный. Но это в первую секунду, сразу после неё — колючий, высокомерный и с присущей всему их семейству гонором. Да что я сделать или сказать успела, чтобы так всё изменилось? Даже обидно. Слегка.
— А знаешь что? — опередила его, — пошёл ты в задницу! — мне же теперь он боком-припёком (или как там говориться), — я с тобой только в присутствии Виктора общаться буду, понял? Так что шуруй в столовую, — хмыкнула, — тебя проводят.
И помахала ему пальцами в нужную сторону, ожидая пока Мелентий выйдет с максимально постным лицом, отвесит поклон молчаливому пёсику и направит того рукой.
— Дура, — сообщили мне, фыркнув, — я ухожу. Покажи где выход из этого клоповника.
Я закатила глаза. По сравнению с покосившимися воротами в стае Варг у нас здесь хотя бы цивилизацией пахнет!