Солнце полуночи
Шрифт:
Я вздохнул. Эмметт сел рядом со мной на камень.
– Извини. Понимаю, тебе сейчас трудно. И я правда стараюсь быть не таким толстокожим дебилом, как обычно, но поскольку это вроде как мое естественное состояние…
Он умолк, ожидая, что я засмеюсь над его шуткой, потом скорчил гримасу.
«Вечно такой серьезный. Что тебя гложет на этот раз?»
– Думаю о ней. Вообще-то сильно переживаю.
– Было бы о чем тревожиться! Ты же здесь. –
Я сделал вид, будто не слышал и эту шутку, но ответил на его вопрос:
– Ты когда-нибудь задумывался о том, насколько они уязвимы? Сколько плохого может случиться со смертным?
– Да нет. Но я, кажется, понимаю, о чем ты. В первый раз я тоже был не соперник медведю, ведь так?
– Медведи, – пробормотал я, добавляя новый пункт в и без того огромный список. – Такое возможно только с ее везением. Медведь забрел в город. И конечно, прямиком к Белле.
Эмметт хмыкнул.
– Послушать тебя, так ты свихнулся. Сам хоть понимаешь?
– А ты представь на минутку, Эмметт, что Розали – человек. И что она может столкнуться с медведем… или попасть под машину… или под удар молнии… или свалиться с лестницы… или заболеть – тяжело заболеть! – Слова рвались из меня бурным потоком. Выплескивать их было облегчением – после того, как они все выходные точили меня изнутри. – Да еще пожары, землетрясения и смерчи! Бр-р! Когда ты в последний раз смотрел новости? Ты хоть видел, сколько всего может случиться с ними? А ограбления и убийства?.. – Я стиснул зубы, и вдруг меня привела в такую ярость сама мысль о том, что ей может навредить другой человек, что перехватило дыхание.
– Эй, эй, притормози-ка, парень. Она живет в Форксе – или забыл? Значит, и под дождь попадет. – Он пожал плечами.
– По-моему, ей крупно не везет по жизни, Эмметт, точно тебе говорю. Доказательства налицо. Из всех городов мира, где она могла поселиться, она попала в тот, где существенный процент населения составляют вампиры.
– Да, но мы вегетарианцы. Какое же это невезение – наоборот, удача!
– При ее-то запахе? Явное невезение. И то, как действует ее запах на меня, – тоже. – Я с негодованием уставился на свои руки, вновь возненавидев их.
– Вот только собой ты владеешь лучше, чем кто-либо, если не считать Карлайла. Опять повезло.
– А фургон?
– Просто несчастный случай.
– Видел бы ты, как он надвигался на нее, Эм, – едет и едет. Готов поклясться, она притягивала его, будто магнит.
– Но ты же был там. Значит, и это удача.
– Думаешь? А если в человека влюбился вампир – разве это не худшее из всех возможных невезений?
Эмметт умолк и на время задумался. Он представил себе Беллу, и этот образ оставил его равнодушным. «Вот честно, ничего привлекательного не вижу».
– Ну а я не вижу ничего соблазнительного в Розали, –
Эмметт хмыкнул.
– Вряд ли ты мне расскажешь…
– Я не знаю, что с ней стряслось, Эмметт, – соврал я с внезапной широкой ухмылкой.
Его намерение я увидел как раз вовремя, чтобы мобилизоваться. Он попытался спихнуть меня с камня, и в камне между нами с грохотом образовалась трещина.
– Жулик, – буркнул он.
Я ждал, когда он повторит попытку, но его мысли приняли другое направление. Он снова представил себе лицо Беллы, только белее обычного, с ярко-красными глазами.
– Нет, – сдавленно выговорил я.
– Зато избавишься от всех тревог насчет смертности – так? И убивать ее тебе не захочется. Лучше не придумаешь.
– Для меня? Или для нее?
– Для тебя, – легко ответил он тоном, подразумевающим «конечно же».
Я невесело рассмеялся.
– Ответ неверный.
– Я особо не возражал, – напомнил он мне.
– Розали возражала.
Он вздохнул. Мы оба знали, что Розали на все пойдет и все отдаст, лишь бы снова стать человеком. Все, что угодно. Даже Эмметта.
– Да, возражала, – тихо согласился он.
– Я не могу… не должен… и не собираюсь губить жизнь Беллы. Неужели ты считал бы иначе, если бы речь шла о Розали?
Эмметт задумался. «Ты правда… любишь ее?»
– Я даже описать свои чувства не могу, Эм. Вдруг эта девушка стала для меня целым миром. И больше я уже не вижу смысла в остальном мире без нее.
«Но при этом не хочешь обратить ее? Эдвард, вечно она жить не будет».
– Да знаю, – простонал я.
«И она, как ты сам говоришь, вроде как хрупкая».
– Поверь, это я тоже знаю.
Эмметту недоставало тактичности, в деликатных разговорах он был не силен. И теперь терзался, всеми силами стараясь избежать оскорблений.
«Ты хотя бы дотронуться до нее можешь? В смысле, если ты любишь ее… тебе ведь хочется к ней, ну, прикасаться?»
Эмметта и Розали объединяла страстная плотская любовь. Ему было трудно понять, как можно любить без физической близости.
Я вздохнул.
– Об этом я даже подумать не могу, Эмметт.
«Ого. И что же тогда тебе остается?»
– Не знаю, – шепнул я. – Я пытаюсь придумать способ… расстаться с ней. И представить себе не могу, как заставить себя держаться от нее подальше.
Внезапно я, донельзя обрадованный, понял, что остаться с ней будет правильно – по крайней мере, теперь, когда Питер и Шарлотта уже в пути. На некоторое время находиться здесь со мной ей будет безопаснее, чем если я уеду. Я мог стать ее неожиданным временным защитником.