Солнце сгоревшей вечности
Шрифт:
— Что это такое?
— Незнаю и знать не желаю. Нужно торопиться.
Они вернулись за угол, где Крис оставил рюкзак. Подхватил его, закинув за спину, осмотрелся. Тишина, и тумана не видать.
— Это будет не простое перемещение, порошу, не отпускай мою руку, — он протянул ладонь, и девушка обхватила её холодными пальцами. Приблизилась почти вплотную, уткнулась носом ему в грудь, трогательно сопя.
— Не отпущу, — отозвалась Лидия тихо и смущённо, прижимаясь всем телом.
И эта невинная и несвоевременная близость согрела все чувства разом — от чистого
Он представил себе пещеру, где они оказались, перейдя через карман, чётко и ясно, как если бы представлял свой рабочий кабинет в башне академии. И уже успев привыкнуть к здешним нестабильным потокам стихий, укрыл себя и Лидию пологом огня, покоряясь стихии, мягко подхватившей их и… Выбросившей в овраг, заросший сухой высокой травой. Трава и смягчила падение. Он крепко прижал девушку к себе. В голове гудело, Кристофер смутно представлял, что могло пойти не так, и смотрел в небо. Серые набрякшие облака, подкрашенные багровой темнотой от кроваво-алого зарева, стремительно неслись куда-то.
— Ты в порядке? — Лидия лежала на его груди, и пытливо всматривалась в лицо.
Феникс не желал отпускать её. В тот миг, ему было плевать, почему перемещение не сработало, как и на то, где они вообще находятся. Главное, она рядом, в его объятьях, и так непростительно близко.
— В порядке, — он отвёл в сторону прядь её волос, коснулся щеки. — Прости, это всё моя вина. Я должен был Велиалу услугу. Потому, на первом же привале, призвал Валафара, чтобы забрать у него нужный Велу артефакт. — Крис поморщился, в висках пульсировала тупая боль. — А этот урод заметил тебя и начал торговаться. Я припугнул его, но не думал…
— Вы не могли знать, что он вернётся.
Она обращалась к нему то на «ты», то на «вы», из-за чего только больше смущалась и краснела, поднимая в нём волну горячего желания. Ему отчаянно хотелось накрыть её губы своими и целовать до исступления, до нехватки воздуха в лёгких.
— Должен был знать… — выдохнул тяжело, и продолжил серьёзно. — Почему ты не позвала Романова? Я говорил, при малейшей опасности, чтобы не произошло!
Лидия потупилась.
— Я отключилась на какое-то время, — начала девушка неуверенно, — и мне показалось, что я что-то видела. Не знаю, дурной сон, но было очень страшно. — Лидия заглянула ему в глаза.
— Что ты увидела?
— Я… я решила, что вас схватили, мэтр, — она понизила голос до шёпота, — Видела зал, где собралось много людей, или демонов, не знаю, и тебя… мёртвого на алтаре. — Лидия перевела дыхание, затем продолжила: — А когда пришла в себя, услышала, как мои похитители говорили о том, как какие-то Падшие приносят в жертву огненных магов из нашего мира. Н-н-наверное, они пытаются исполнить пророчество, о котором говорил Мар.
Костлявая рука нехорошего предчувствия сжала сердце в груди. Как-то очень некстати вспомнились слова Марбаса о пророческих способностях Лидии. А ещё разговор с мадам Отто, когда
Саломея выглядела непривычно бледной, с синяками под глазами. Состаревшейся разом лет на десять.
— Тень маячит за вашим плечом, мастер Аш. Будьте осторожны, чтобы вы не задумали.
Банши, как известно, могут предсказывать смерти и катастрофы. Самые молодые из них, совсем невинные девы, способны острее предчувствовать неизбежное, и их крик можно услышать за много вёрст. Зрелые женщины, вроде Саломеи, утрачивают часть своих сил, и очень редко видят, что бы то ни было.
— К-кристофер?
Он нехотя поднялся, ссадил девушку на землю, рядом с собой, и назидательно проговорил.
— Я не умру, Лидия, а ты могла пострадать! А если бы я не успел вовремя? Ты понимаешь, что они могли с тобой сделать?
Феникс сжал её плечи, заглядывая в глаза. Он даже мысли такой допустить боялся, и никогда бы себе не простил, если бы опоздал.
— Я… я думала, моя сила отзовётся, как тогда в «Вавилоне», или в аудитории, когда Островская меня разозлила. Но нет, н-н-ничего. Не чувствую ничего, даже твою стихию, от которой всегда тепло, почти не ощущаю.
Он смотрел на неё не отрываясь. Слушал. Чувствовал. Сжимал и разжимал пальцы. И привлёк к себе, касаясь губами прохладного лба.
Лидия неожиданно протестующе уперлась ладонями в его грудь, пристально вгляделась в глаза.
— Ты, правда, не умрёшь?
Смех вышел натянутым.
— Мы все когда-нибудь умрём. А пока, уверяю тебя, в мои планы это не входит.
Она обняла его, щекоча прерывистым дыханием шею, даже не подозревая о том, как сильно это возбуждало. Он притянул Лидию ближе, потому что иначе уже было невозможно, не выносимо. Тлевшее недопустимое пламенело, грозя сжечь и оставить на губах вкус пепла.
— Крис…
В тоне Лидии, в том, как она произнесла его имя — мольба. Он вздрогнул всем телом. Раскалённой проволокой по оголённым нервам. В приглушённом девичьем шёпоте, слышалось слишком многое, и на один короткий миг перестал существовать окружающий враждебный мир, а переживания превратились в растаявшие поутру сновидения.
И Аш поцеловал её.
Правила и границы, возведённые с такой тщательностью, осыпались, утрачивали свой удельный вес. И стало совершенно плевать, что будет после.
В тот миг Лилия была его единственным желанием, в котором он так непростительно долго себе отказывал. Так и к чему отказывать теперь? Быть может то пресловутое «после» и не наступит.
В конце концов, ошибки в его возрасте совершают обдуманно и с удовольствием.
Впрочем, ошибки ли?..
Глава 19
Тело наливалось горячим томлением, дыхание сбивалось, губы пересыхали, а сердце отсчитывало секунды до поцелуя, желание которого уже невозможно было игнорировать. И когда Кристофер коснулся моих губ, я ответила робко и осторожно, а потом немного смелее. И голова закружилась.