Солнце сознания. Глиняные лампы
Шрифт:
Нам приходится разрабатывать кодовый язык для того, чтобы общаться друг с другом в мире, где каждый из нас вращается в самом себе, в собственных стенах. «Я» это указатель; и даже я сам не знаю, на кого обращен этот указатель. Кришна, Рама - все это указатели, обращенные неведомо к кому. Все мы стоим по разные стороны стены. Все мы заключенные, которые все время стучат в стену. Но такова жизнь. Мы не осознаем, что сидим в тюрьме, потому что носим свои стены с собой. Мы понимаем, что кто-то сидит в тюрьме, только тогда, когда стены стоят на одном месте.
С самого рождения мы носим наши тюрьмы с собой, поэтому никогда не осознаем, что
Поэтому мы, пустившись на поиски «я», ничего не найдем. «Я» невозможно нигде найти. Если человек по имени Кришна начнет искать в себе Кришну, то не добьется в этом деле успеха. Этот ярлык наклеен на внешней стороне объекта. Если вы станете искать ярлык внутри, то ничего не найдете. «Я» также нет внутри. Это утилитарные наименования, языковые средства, но по своей сути они не валены. На протяжении семи сутр они ничем не мешают искателю, даже помогают ему, поскольку все это время он ищет как раз «я». Человек стремится к силе «я», покою «я», свободе «я», божественности «я» на протяжении семи сутр. Все это время «я» утилитарное средство, а не истина. После седьмой сутры «я» превращается в препятствие, утрачивая полезность. В восьмой сутре нужно отменить кодовый язык. Разрушать его больно, потому что мы все делаем для «я», умираем за него. Ради «я» мы рождаемся очень много раз.
Из Индии в Китай приехал мастер Бодхидхарма. Встречать его вышел китайский император By. Когда Бодхидхарма подошел к границе, император поприветствовал его и, воспользовавшись случаем, сказал ему: «Я сильно беспокоюсь. Прошу тебя, укажи мне путь».
«Приди ко мне завтра в три часа утра, - ответил мастер.
– Я успокою тебя».
Император просил многих мастеров, и они давали ему разные методы, но этот мастер показался ему странным.
Император By подумал, что от Бодхидхармы можно ожидать чего угодно. Император беспокоился всю жизнь и испытал множество средств, но так и не смог обрести покой. Он снова сказал Бодхидхарме: «Может быть, ты не знаешь мою трудность. У меня много денег, но совсем нет покоя. Я постился, как велели мне другие мастера, но и тогда не смог обрести мир в душе. Я построил немало храмов, но и они не принесли успокоение. Мне советовали совершать разные благотворительные поступки, и я все выполнял, но безрезультатно» .
«Хватит разговаривать, - прервал его Бодхидхарма.
– Приди ко мне завтра в три часа утра, и я успокою тебя». Император сильно удивился, но подумал, что время покажет, на что способен новый мастер. Вообще-то, император сомневался, стоит ли ему идти к такому человеку. Он шел вниз по лестнице храма, в котором остался Бодхидхарма. Когда император ступил на последнюю ступень, мастер крикнул ему: «Надеюсь, ты не забудешь захватить с собой свое “я”, иначе кого же я станут успокаивать?»
«Он и вправду безумен!» - похолодел император и отметил про себя, что всякий человек, куда бы он ни направился,
«Не забудь принести с собой свое “я”, - еще раз крикнул ему мастер.
– Не оставляй его во дворце».
Ночью император By размышлял о том, стоит ли ему идти к Бодхидхарме, но все же решился, так как тот обещал успокоить его. Утром император, набравшись мужества, пришел к Бодхидхарме. В три часа он начал подниматься по лестнице, и тут мастер спросил его: «Ты захватил с собой свое “я”?»
«Наверно, ты подшучиваешь надо мной!
– воскликнул император By.
– Я пришел, и значит со мной мое “я”».
«Я знаю, о чем спрашиваю, - ответил Бодхидхарма.
– Я сижу здесь перед тобой, но со мной нет никакого “я”. Именно поэтому я и спросил тебя, принес ли ты с собой свое “я”. Иначе кого же я стану успокаивать?»
Император By не понимал, о чем говорит мастер Бодхидхарма. Тогда мастер заговорил снова: «Итак, ты все-таки пришел ко мне. Ты утверждаешь, что принес с собой свое “я”. Садись. Закрой глаза и ищи свое “я”. Схвати его, а потом отдай мне. А я уже успокою твое “я”».
«Не зря я сомневался в том, стоит ли мне идти к тебе, - покачал головой император By.
– О чем ты толкуешь? Неужели я и в самом деле могу схватить свое “я” и передать его тебе?»
«Не волнуйся, - не смутился Бодхидхарма.
– Если у тебя не получится передать мне свое “я”, ты все же сможешь поймать его».
«Я еще никогда, не пытался поймать свое “я”», - промямлил император By.
«Значит теперь самая пора попытаться поймать его», - заключил мастер.
Император сел на пол и закрыл глаза, а Бодхидхарма сел напротив него и сжал в руках большой посох.
Император задрожал от страха. За окном была кромешная ночь, а он доверился странному монаху. Кто знает, что у него на уме? Иногда Бодхидхарма поднимал посох и говорил: «Ищи, загляни в каждый угол. Как увидишь свое “я”, сразу же хватай его!»
Миновало полчаса, час, два часа, и император где-то затерялся! Забрезжили лучи утреннего солнца.
«Я хотел бы умыться, - сказал мастер.
– Неужели ты до сих пор не сумел поймать свое “я'’?»
Император By открыл глаза и упал перед Бодхидхармой на колени. «Я и не думал, что на самом деле во мне нет никакого “я”!
– воскликнул он.
– Я искал его повсюду, но так и не нашел. Я заглядывал во все уголки. Я осмотрел все, но ничего не нашел».
«Кого же мне успокаивать?
– спросил Бодхидхарма.
– Я уже три часа сижу перед тобой с посохом».
«Мое “я” смолкло, - объяснил император By.
– Если во мне нет “я”, тогда откуда взяться беспокойству?» На протяжении трех часов я пребывал в безмолвии. Как только я начал смотреть в себя, так сразу же понял, что не достигаю “я”, что во мне царит тишина. Теперь я могу сказать, что зря называл себя беспокойным. Как раз “я” и было самим беспокойством».
«В дальнейшем остерегайся “я”, - посоветовал ему Бодхидхарма.
– Больше никогда не цепляйся за него».
Император By повелел сделать на его могильном камне такую надпись: «Я слышал множество советов саньясинов и святых, я прочел тысячи священных писаний, но не мог раскрыть тайну. Пообщавшись со странным мастером, я стал смотреть в себя и тем самым раскрыл все тайны. Нет “я”, которое следует успокоить. Нет «я», которое следует очистить. Нет “я”, которое следует завоевать. Нет “я”, ради которого необходимо отыскать Бога и просветление. “Я” вообще не существует».