Солнце светит не всегда
Шрифт:
Серверджина чувствовала в Велигде Лайтмере родную душу.
Сокрушать его… Это было сродни затяжке дорогой и качественной сигарой, бокалу вина, произведенного лучшими виноделами в годы хороших урожаев, окружению себя красивыми, изысканными людьми. Комфорт, возможность приобрести любую блажь за деньги… Она не видела в этом ничего плохого. Люди любят красиво жить. Все без исключения. Кому-то везет, кому-то нет. Кто-то добивается, кто-то остается у разбитого корыта.
Серверджина всегда добивалась своих целей. Поэтому она знала, что настанет день, когда Велигд Лайтмер, скорчив недовольное
Так ее сокращали чаще всего. Постоянного короткого имени не было. Каждый был горазд на собственные изобретения. Она позволила ему выбрать из того, что имелось.
У них все отлично складывалось. Самым наилучшим образом. Анастейша Ирантарёк осталась позади, Алфея тоже, а Велигд Лайтмер, которого она впервые увидела выступающим с очередным научным докладом, принадлежал ей более чем полностью.
Все было идеально. Более чем полностью.
Серверджина открывает глаза резко. Вырывается из сна не сразу, он слишком тяжелый. Пару минут позволяет себе полежать, что перекочевать из реальности в реальность. Все тело будто свинцом налито. Нет ощущения, что она спала. Очередной провал. Закрыла глаза - открыла. Время проносится в одну секунду, даже в один миг. Здесь пробегает много часов, пока Серверджина просыпает свою жизнь, находясь в другом месте.
Кто-то бы назвал это техникой осознанных снов. Ничего подобного. Серверджине не требовалось никаких дополнительных приготовлений или специальных ритуалов и практик. Только сильное желание и - как в случае чтения людей - личная заинтересованность.
Моделированные сны. Вот чем это было. Собственная магия шла Серверджине навстречу, с радостью помогая ей моделировать более интересную реальность. Зачем Серверджине вообще все это нужно? Когда ты принадлежишь к такому роду, как Рафстер, необходимо своя отдушина.
Серверджина не жаловалась на свою жизнь. Никогда. С детства (которого, как такового, и не было) ее воспитывали в традициях ее рода. Воспитывали в лучших традициях эраклионской аристократии. Такими, как она, рождаются. Рождаются и затачиваются долгие годы, с самых малых лет. Династия должна выдавать достойных наследников. Серверджина все понимала, принимала и относилась к жизни с некоторым высокомерием, поскольку в силу своего происхождения имела на это полное право. И старалась оправдать свое происхождение всеми силами. Каждый день и каждую минуту.
Но от такого режима можно просто сойти с ума.
Кто-то находил спасение в алкоголе. Кто-то - в успокоительных, под видом которых принимались самые отчаянные наркотики синтетического происхождения.
Серверджина нашла свое спасение во снах. Чтобы восстановить справедливость, она в разные периоды своей жизни уходила в моделирование снов и строила свою реальность, черпая в ней силы.
Очередной такой повод наступил, когда она увидела Велигда Лайтмера. Только в настоящем мире ему было под шестьдесят, а самой Серверджине - двадцать три года.
Ее глаза, холодные и сдержанные, вспыхнули на краткий миг, и дар вступил в действие: она прочитала его, поглотила и в конечном итоге знала о нем больше всех его родных и близких. И даже него самого.
А ночью после очередной
Она не могла заполучить его в реальности - он слишком сильно любил свою жену. А моделировать сны… Этим она упивалась.
Но в какой-то момент и они заходят в тупик.
Потому что снов ей становится мало. И тогда Серверджина решает обратить внимание на того, кого ей завоевать будет напорядок проще. Кто доступнее. И кто очень сильно похож на Велигда Лайтмера.
Ведь очень кстати на Рафстеров работает Ян Лайтмер, его сын, абсолютно свободный и едва ли искушенный.
Именно за него Серверджина и решает взяться самым серьезным образом.
========== Глава 2. Короткая стрижка ==========
– Ты подстриглась?
– три раза - по часовой. Три - в обратную сторону. Четыре раза - по часовой. Один - в обратную. Медленно, не торопясь, чтобы не взбедить работу. Два с половиной часа, шутка ли, но одно неверное движение, и все, все зелье насмарку.
– Да, решила немного сменить имидж, - соглашается Нора, также стоя у своего котла. Правда, не того, который сразу же приходит на ум и которыми обычно пользуются, нет.
На предприятиях Рафстеров устанавливали промышленные котлы с автоматической системой нагрева. Разделочные столы для зельеваров находились здесь же, со всеми необходимыми подручными приборами и средствами. По специальным каналам, напоминающим пневмопочту, к столам по запросам работников подавались все необходимые ингредиенты, чтобы не терять драгоценное время, хотя зельевары вполне могли пройти в хранилище и взять все необходимое для работы. Но большинство предпочитало пользоваться автоматической доставкой. Нельзя сбивать производство, необходимо укладываться в график.
И пока, что уж говорить, они вполне укладываются.
– Необычно, - комментирует Ян, не отрываясь от своей работы.
– Но ты не говоришь, что мне идет, - чуть фыркает Нора.
– Просто пока еще непривычно, - миролюбиво объясняет Ян.
А в голове Нора еще стоит такой, какую он привык видить ее еще со времен академии. С поджатыми губами, на которых изредка проскальзывала одобрительная улыбка, с губами, которые она сейчас покрывает так называемой матовой помадой. От нее с ума сходят многие девушки, Ян разницу не очень понимал, но Нора ему все уши прожужжала. Смотрелось красиво, а все остальное было неважно.
Впрочем, она всегда была красивой…
И еще этот ее пронзительный взгляд серых, даже льдистых глаз, который не меняется. Не в четырнадцать, не в семнадцать, когда он стал иметь для него свое, особенное значение, не сейчас, в двадцать три. Неизменными были и черные, прямые-прямые, словно водопад, шикарные, отливающие блеском волосы, которые всегда спускались чуть ниже спины. И ровная, такая же прямая челка, которая никогда не закрывала глаз. Она-то осталась. А вот волосы ниже спины не спускаются - теперь они буквально чуть выше плеч. Такие же черные, такие же блестящие, но… Короткие.