Солнце в рукаве

Романова Марьяна

Солнце, вырезанное из золотой фольги неуверенной, словно детской рукой. И на нем – надпись:

«Доченька, я тебя люблю!»

И тогда она поняла, что любовь – разная.

Для кого-то – самопожертвование, фонтан донорской крови для жадно сосущего прикормленного вампира. Для

кого-то – вулканическая страсть, для кого-то – почти стыдная слабость, для кого-то – мерное пощелкивание кнутом и святая убежденность, что без жестоких ударов любимый не выдержит кросс. Для кого-то – отданное семя. Сначала оно распустится в неведомую зверушку с короткими тощими ручонками, а потом и в настоящего человека – и будет тот себе расти, как трава сорная, а потом и стариться, как пыльный дворовый пес, вдали от сеятеля, который свое давно отлюбил. Для кого-то – тюрьма с карцером, сырыми подземельями и штатным Великим Инквизитором. Тепло мерцающего очага, электрический картежный азарт, синтетический наркотик нового поколения. Прекрасный сад, в котором зацвели вишни. Серная сауна преисподней с пляшущими чертями, поделенный надвое хлеб, бескрайний океан с затопленными пиратскими кладами. Старая фотография с полустертым лицом. Для кого-то весь мир к ногам, а для кого-то – солнце в рукаве.

Глупая осенняя креза, Небо цвета тусклой бирюзы. Пить прозак, давить на тормоза, Предвкушать озоновость грозы. То бодришься – хренов Кибальчиш, То молчишь – оборванный Гаврош, По

утрам – натянуто остришь, Ближе к ночи – в одиночку пьешь. Чаще водку, реже – каберне, Так недолго и пойти ко дну. Впрочем, есть отрада и на дне: Выть на полноблинную луну. Шашки, нарды, изредка – петанк. Завернувшись в утро, как в саронг, Ты ныряешь в день, как пьяный панк В мутнолицый медленный Меконг. И морзянкой твой сердечный стук Увлечет куда-то на восток, Твой недуг, как Шива, многорук И, как он же, грозен и жесток. Осень канет в черную дыру, Значит, и тебе давно пора — Улетаешь сдуру поутру Редкой птицей в сторону Днепра. Вся надежда – маленький секрет, Многослойный, как грибной кокот, — Серый сброд, тоскливый пьяный бред Обернутся в праздничный джекпот. Где-нибудь у Спаса-на-Крови, Улыбнувшись, но едва-едва, — Мол, такая штука, се ля ви — Солнце достаешь из рукава.