Солнце в волосах

Мельникова Валентина

Он опять оказался близко ко мне, и я сделала шаг назад и отвернулась, понимая, что этим сжигаю последний мост.

Илья совсем не чувствовал моих границ, ни проявил ни толики такта, и моя мечта сейчас горела внутри, а вместо пепла были мои слёзы, скрыть которые оказалось невозможно.

Я резким движением застегнула две пуговицы и демонстративно вытерла слёзы. Я ждала его реакции. И получила её.

Ладно, иди.

Так сухо, так равнодушно прозвучали его слова, что новый поток воды уже готов был хлынуть из моих глаз. Но я сдержалась.

Один лишь Бог знает, чего мне это стоило.

Это всё, что ты хочешь сказать? Я думала, к этому этапу люди подходят, когда понимают, что любят друг друга. А ты... А я тебя не люблю, - громом в пустой комнате раздались его слова. И мне показалось, что все звуки разом замолкли: и шум кондиционера, и ненавязчивая музыка, и стук чьих-то шагов в соседней квартире, и лай во дворе...

Были только слова. Жёсткие, равнодушные, циничные. Но сказанные удивительно искренне - глядя в глаза, без тени смущения: «Я тебя не люблю».

«Зачем тогда всё это?» - хотелось мне крикнуть.

Потому что в моём мире, который я знала - всё было иначе: там были любовь, забота, объятия. Желание быть рядом и всегда поддерживать. Желание давать, а потом уже получать. Желание строить, а потом извлекать результат. Быть вместе в горе и в радости, а не снимать с торта сливки, чтобы потом переметнуться к другому прилавку.

Я просто развернулась и ушла, зная, что больше никогда не увижу его таким, как сегодня.

Зная, что больше никогда не поверю в любовь...

Любовь... А есть ли она в этом мире?

В мире, где все привыкли друг другом пользоваться.

Глава 15

«Я тебя не люблю-ю-ю!!!»

Я снова проснулась от этого крика. Второй раз за ночь. Да сколько можно?

Я раз за разом прокручивала в голове вчерашний день, проваливалась в сон и вновь просыпалась, чувствуя боль и тревогу.

Самое ужасное, что он заставил меня чувствовать себя виноватой, хотя я вполне имею право не соглашаться с ним спать через неделю после того, как мы начали встречаться. И вообще - спать до свадьбы, если вдруг этого не захочу!

Я вспомнила Андрея и снова заплакала.

Ну какая же дура!

И что теперь делать?

Гордая. Проще держать всё в себе.

Маме, конечно, рассказала. Поплакала у неё на плече.

И не раз потом плакала, но только так, чтоб никто не видел. Мне повезло лишь в том, что я целый месяц не видела Илью и, как в поговорке: "С глаз долой - из сердца вон". Мне было легче.

Но наступил сентябрь, и, надо же такому случиться, в первый же день в институте мы встретились с ним в этих стенах.

Заметив его ещё за несколько метров в конце коридора, я ощутила, как подпрыгнуло сердце и ухнуло вниз. И я совершенно не знала, как нужно себя вести. Пройти мимо, сделав вид, что мы не знакомы? Или поздороваться, как будто ничего не было, и он - просто знакомый,

с которым мы ездили на море?

Так и не решив и ни капли не успокоившись, я с ужасом наблюдала за тем, как сокращается расстояние между нами.

Можно было, конечно, сбежать. Развернуться и уйти. Сделать вид, будто что-то забыла. Но не буду же я бегать от него целый год?

Он взглянул на меня вызывающе и как будто с ухмылкой. Может быть, я лишь придумала себе это, но он точно ждал моей реакции. И я повела себя так, как считала правильным. Спокойно сказала: "Привет", - и перестала на него смотреть ещё до того, как он ответил мне тем же.

Это было словно финальная точка. Теперь делить нечего. Просто знакомые.

И я, честное слово, была этому только рада. Потому что мы с Ильёй живём по разным законам жизни.

В этот же день я встретила Аню, мы немного поговорили, она попыталась вернуть мне деньги, которыми мы с Андреем выручили её на море (вот ведь странный человек!), но я, конечно, ничего не взяла и предложила отдать их Андрею.

Вы не общаетесь?
– осторожно поинтересовалась она.

Я мотнула головой.

Не видела его ни разу с тех пор. А ты ему нравилась, - с сожалением вздохнула Аня. Я догадывалась, - улыбнулась в ответ, тоже с сожалением. А с Ильёй как? Всё в порядке? Мы пообщались ещё немного после того, как вернулись из поездки, а потом перестали. Слишком разные люди. Так может, ещё не поздно?
– оживилась она.

Но я опять помотала головой:

Что же это получается? Не получилось с одним, переметнулась к другому? Да какая разница?! Если он тебе нравится - лучше признать ошибку и быть счастливой, чем оставаться при своей гордости. Это не гордость. Он достоин лучшего. Чтобы его полюбили. Сразу. А не так, как я.

Я оставила дверь открытой... Так он это тогда назвал. Тогда, когда мы обсуждали отношения - не наши, а в принципе. Я принимала его ухаживания, но оставила дверь для Ильи открытой. И когда он в неё постучал, тут же метнулась навстречу, забыв обо всём. Простила бы я такое другому? Простила. Но рядом быть вряд ли смогла.

Через пару дней нас стали собирать на внутривузовский фестиваль, где команды должны были представлять свой факультет. Как самый активный участник профкома, приходил агитировать нас на участие Илья.

В любой другой ситуации я бы что-нибудь придумала, лишь бы быть рядом. Прочитала бы стихи, что-нибудь спела, да хоть в массовке бы засветилась. Но теперь мне хотелось обратного - держаться от него подальше.

Однако, заметив нашу низкую активность и абсолютное нежелание проводить в институте дополнительные часы, декан взялся за этот вопрос и от каждой группы сам выбрал несколько человек, заявив, что отказ должен быть в письменной форме с указанием веских причин.

А беременность считается веской причиной?
– захохотал один из мальчишек с заднего ряда, когда нас, мучеников, уже собрали в актовом зале.