Солнце встает из-за Лувра
Шрифт:
Первый антракт наступил очень быстро, и мы пошли за кулисы в поисках уборной моего друга иллюзиониста. Один служащий показал нам ее.
– Мое почтение, старик,– сказал Селдоу, увидев меня.– Спасибо, что пришел на представление. Будет хотя бы один зритель, который оценит мою работенку. Да, знаешь, ты уже можешь его сажать.
– Кого?
– Марио.
– Вопрос так не стоит.
– Тем лучше для него, но дело в том, что он отдал мне долг, так что…
– А!
– Да, вероятно, он сэкономил деньги во время турне. Дай Бог, чтобы это продолжалось и дальше.
– Ты знаешь, где находится уборная мисс Пирл?
– Пирл и Марио
– А где находится эта уборная?
Он мне сказал, и я пошел на разведку, но слишком близко не подошел. Когда я вышел в фойе, звонок уже призывал нас вернуться на свои места. Оркестр играл прелюдию, и мы уселись в кресла.
Когда настал момент для моего друга появиться на арене, он был встречен бурными аплодисментами, но чувствовалось, что все с нетерпением ждут следующего номера. И вот продолжительное «А-а-а-а!» вырвалось из груди всех присутствующих. Под звуки тихой и нежной музыки по ковру шла мисс Пирл со своими партнерами. Высоко под куполом покачивались трапеции. Трио раскланялось с публикой на все четыре стороны. Марио и Гюстав – примерно одного телосложения, было видно, как под кожей играют их мускулы. Мисс Пирл с подобранной назад золотистой шевелюрой, в тесно облегающем трико, меняющем цвет под лучами прожекторов, встретил восхищенный шепот. Ее воздушные поцелуи, адресованные публике, вызвали аплодисменты. Она действительно была красавицей, существом высшей расы. Ничего не скажешь, у Жакье есть вкус.
Под звуки музыки акробаты гибкими движениями поднялись на платформу, с которой им предстояло взять старт, и фантастический воздушный балет начался. Сейчас музыка была едва слышна. В воздухе звучал навязчивый речитатив. Две тысячи зрителей с открытыми ртами, запрокинутыми головами, затаив дыхание, следили за маневрами акробатов, которые бросались в пустоту, подхватывали друг друга, летали по перекрещивающимся траекториям. Оркестр перестал играть, слышался только рокот барабана. Вдруг замолк и он. Весь цирк вскочил на ноги, крик ужаса взлетел к куполу. Элен прижалась ко мне, обвила руками мою шею и с рыданиями уткнулась лицом в мое плечо. Один сантиметр, а может быть, и меньше. Но даже один ничтожный сантиметр много значит в жизни акробата, работающего на трапеции. Марио не хватило одного сантиметра, чтобы поймать мисс Пирл, когда она бросилась к нему, и сейчас она лежала в центре арены, как сломанная кукла на одном из ковров, которые привыкли принимать подобные жертвы, в эту минуту он впитывал в себя кровь дочери Германии.
Как во сне, я видел Марио, скользнувшего вниз по канату с риском ободрать себе ладони. Он буквально бросился на тело молодой женщины и обнял ее, сотрясаемый рыданиями. Несколько человек, среди которых был и Гюстав, заставили его подняться и увели за кулисы. Другие люди прибежали с носилками с таким видом, будто в своей жизни они ничем другим не занимались, и унесли несчастную акробатку подальше от нездорового любопытства публики. Какое-то официальное лицо вышло и сделало заявление, которое никто не расслышал.
Элен была на грани истерики. Я гладил ее по плечу, шепча слова утешения. Потом, когда убедился, что она вновь стала отважной секретаршей Нестора Бюрмы, который у себя под ногами подбирает трупы как дохлую саранчу среди цветущих прерий, я предоставил ее самой себе и побежал за кулисы.
Вход в уборную мисс Пирл
– Месье, сюда нельзя,– предупредили они.
– Мисс Пирл здесь?
– Ее увезли в Ларибуазер [8] .
– Есть какие-нибудь сведения?
8
Ларибуазер – городская больница Парижа.
– Еще нет.
– А Марио?
– Он здесь, именно поэтому нельзя входить.
– Мне надо с ним поговорить. Скажите, что здесь Нестор Бюрма, частный детектив, который был у них сегодня утром.
Слуга проскользнул внутрь и вышел с Гюставом, который поглядел на меня с любопытством.
– Заходите,– сказал акробат.
Марио сидел на диване, тихо всхлипывая. Время от времени стон боли прорывался сквозь его бескровные губы. Клоун в костюме с блестками и еще один член труппы с растерянностью глядели на него. С головой, опущенной на грудь, он держал в положенной на колено руке большой стакан рома и глядел на него невидящими глазами. При моем приближении он поднял голову.
– Здорово, легавый,– произнес он, заикаясь,– меня обдурили. Я полный идиот и сволочь. Поскольку вы легавый, найдите мерзавца, который это подстроил.
– А он недалеко,– сказал я.– Она хотела со мной поговорить, Марио, а сейчас уже не сможет.
В его глазах мелькнул ужас.
– Она… она умерла?
– Я ничего об этом не знаю. Во всяком случае, она упала, и ты сделал для этого все, не правда?
Он подскочил.
– Что? Вы думаете, что… что это я ее убил?
Его удивление передалось окружающим. Клоун смотрел на меня с гримасой под своим утрированным гримом, и в этой гримасе не было ничего дружелюбного.
– Но Господи Боже мой! – простонал Марио.– Зачем мне это было нужно?
– Жакье,– сказал я.
– Что?
– Он спал с ней. Когда ты заметил это в Лондоне или еще где, это тебе не понравилось, и ты убил Жакье. Сегодня утром ты пудрил мне мозги, но Пирл хотела что-то сказать. И не в твоем присутствии. Она назначила мне свидание как раз здесь, а ты закрыл ей рот.
– Ну, хватит! – сказал Гюстав.– Это что еще за история, месье? Жакье… мне это имя что-то напоминает, но я не вижу…
Я объяснил ему что к чему. Он издал возглас удивления и спросил:
– В общем, вы разыскиваете Жакье?
– Да.
– Тогда ищите в другом месте и не терзайте честных людей, которые и так уже по уши в дерьме. Это правда, в ноябре прошлого года этот Жакье крутился вокруг мисс Пирл, писал ей записки и т. д. Он даже имел намерение следовать за нами, но не сделал этого.
– Марио говорил мне обратное прямо сегодня утром.
– Марио?
– Слушайте, ребята,– сказал последний,– я жлоб и мерзавец. Все дело в этих проклятых бабках. Господи! Если бы я знал… Я не убивал Пирл, ребята…
Он встал, шатаясь.
– Она была против. Она не хотела, чтобы я участвовал в этой махинации… Я ее не послушался, и вот поэтому она нервничала, она была не в себе… вы понимаете? Она промахнулась и упала… из-за этих бабок, будь они прокляты…
– Какие бабки?
– Которые я получил.
– Когда?
– Сегодня утром. Целый пакет. Сто тысяч франков. Это ими я расплатился с долгами. Можете спросить, если не верите. Если бы я не отдал долги, то кое-кто…
– Знаю.
– Ах, так? Хорошо. Потом был телефонный звонок.