Солнцеворот желаний
Шрифт:
После этого я получала настоящую взбучку от Никлоса за вмешательство в личные дела канцлера и устроенный переполох, а Милан, на время, даже соизволила немного расслабиться, уступив розовым и голубым тонам в одежде, и даже отказавшись от длинных рукавов и воротников. Но это быстро прошло и драконица вновь скатывается в отшельничество. Я уже собиралась лично сопроводить её в монастырь, чтобы с ней побеседовала настоятельница Собора святой Клэрии.
— Так же будет примерка вечернего платья. Маркл недоволен вашими предпочтениями, однако получил внушение и не будет больше вставлять препоны.
— Отлично. А то я уже переживала, не придётся ли сменить стилиста, настолько вольно Маркл обращается с моим гардеробом в моё отсутствие, — я широко улыбнулась, отставляя пустые тарелки и пододвигая к себе чашку кофе.
За приоткрывшимися перед официантами дверями раздавались голоса и шла оживлённая беседа, ушедшая дальше по коридору в личные покои короля. Я нервно сглотнула, будто испугавшись, что Никлос может прочесть мысли и догадаться, что сегодня затевается.
Неправильно истолковав мой взгляд, Август пояснил:
— Кэрр Седов планирует отправиться в новую экспедицию сразу как кончится зима. Они с Его Величеством обсуждают возможные варианты.
С тех пор, как переехала в женские королевские покои, соединённые с мужскими лишь сквозной дверью, я постоянно была в курсе дел Никлоса. Также как и он моих. Мы, хоть и старались лишний раз не контактировать, как две планеты кружили друг вокруг друга, постоянно сталкиваясь. И я не знаю, насколько эти столкновения случайны.
— Больница?
— Да, Ваше Высочество, сразу после примерки вас будет ожидать карета в город. Правда посещение накладывается на обед, но я уже распорядился, чтобы его отвезли прямо туда. Думаю, пяти часов хватит, чтобы успеть к началу бала?
Я согласно кивнула, расправляясь с остатками завтрака. А Август перечислил приблизительный список дел на завтра и ближайшую неделю. Сплошная благотворительность и немного личного времени, которое я тратила на настоящие дела.
Теперь, когда Винелия Барбская сидит в тюрьме в ожидании суда, её место занял некий Коргус Барбарский, толстый и чересчур шумный бирюзовый дракон, слишком превозносящий свой талант и презирающий женский взгляд на искусство. Он отказался от всех придумок Винелии, полностью переделав под свой вкус программу королевских развлечений. Было тяжело его осаживать, но кто если не я? Король самоустранился от дворцовых вопросов, легко скинув их на меня, а сам теперь днями и ночами заседает в Совете и проводит время в библиотеках и рядом со своим новым другом.
Война с подводниками, грозившая вылиться в кровопролитные сражения и бойню не на жизнь, а на смерть, обернулась гонкой терпения. Выносливости. Кто первый сдастся? Русалки, запертые под водой, окружённые сторожевыми псами шелки и вынужденные скрывать своего короля, зная, что Никлос разыскивает его, чтобы окончательно изничтожить подводный народ? Или же наземные создания, подвергающиеся солёной болезни, из-за которой не взойдёт будущий урожай и придёт голод?
Война с высокими ставками и не менее высокими переменными. И каждая из них упирается в меня.
Глава 2. Операция исцеления
За занавесками кареты виднеется город, укутанный дождливой, как газовая ткань, вуалью. Воздух
Город блестит тонкими струями дождя, сверху донизу он взбит молочной пеной тумана, который как горячий пар поднимается вверх. Сырость вползает сквозь рассохшиеся ставни окон, забирается поверх низких порогов, прокладывая себе путь через открытые нараспашку тропы минувшей жары. Если присмотреться, можно заметить, как торопливо закладывают ограждения вокруг главной артерии города — реки Сиц, готовясь к грядущему наводнению. Сейчас уровень воды стоит в привычных рамках, но, если сила Никлоса действительно призвала буремесяц, это недолго продлится.
Дорога вывела нас к верхним районам города. Сто лет назад здесь была окраина, а ещё на сотню назад — больница, имевшая тогда лишь главный корпус, считалась оздоровительной лечебницей и имела обширную территорию, обсаженную липами и тополями. От былой роскоши остались только небольшие скверы, уместившиеся среди пятиэтажных массивных построек, да основное здание всё ещё несёт в себе черты роскошной архитектуры.
Карета, миновав расторопно раскрытые перед нами ворота, звонко цокая лошадиными копытами по выложенной брусчатке, остановилась у лестницы напротив входных дверей, откуда уже торопливо выходила сестра Месария, приставленная ко мне в сопровождающие. Мой телохранитель Аксель дэ’Бутье открыл передо мной дверцу и помог спуститься. Он чем-то напоминал Владиса и совсем не походил на сгинувшего в неизвестность Ниркеса, чем полностью устроил короля и Богарта.
Аксель тенью следовал за мной, однако не переходил границ и, если я требовала уединения, — оставался в тени и не лез в мои дела. Вот и сейчас он отстал от нас на несколько метров, а сестра Месария немного расслабилась, без привычного напряжения оглядываясь на него.
— Ваше Высочество, мы вас так ждали! В детское отделение угодило сразу два ребёнка. Маленькая девочка и мальчик, которого родители оставили у служебного входа, завернув в тонкое одеялко и вложив в руку кулёк с хлебом. Обоих сразила солевая болезнь…
— И магические лекарства не работают, — со вздохом закончила я, переступая порог больницы и окунаясь в неповторимую смесь едко-химозных ароматов с примесью цитрусовых фруктов. Прямо напротив входа красуется огромное лимонное дерево, всё обвешанное разноцветными, атласными ленточками. Среди больных и их близких бытует поверье, что ленты на этом дереве способны принести покой и выздоровление, поэтому их вплетали в тонкие веточки, а из созревших лимонов сёстры варили сок.
Минуем распашные двери, поднимаемся по широкой полукруглой лестнице на второй этаж и по узкому коридору переходим в детское крыло. Стены здесь изрисованы маленькими зверушками и любопытными персонажами детским книг. Вдоль окон горшки с цветами, а на гардинах висят цветастые занавески, чуть колыхающиеся от неплотно прикрытых ставней.