Солнечная кошка
Шрифт:
Он правда рассчитывал меня поймать?
Не знаю, как так получилось, но я опять была без лифчика. Не буду же я надевать его под такой открытый сарафан.
Мне показалось, или кто-то нервно сглотнул, совсем как я недавно?
— У меня там… — его ладонь машинально легла мне на талию, голос стал ниже на несколько тонов.
— Шиншилла, да, — кивнула я. — А хомяк где?
— В морозилке… — смущенно ответил Стас.
— Что?!
— Сдох хомяк, прости, не дождался тебя.
— Боже… — я прижала ладони к щекам и сделала шаг от него. — Почему в морозилке-то?
— Надо
— На труп хомяка? Ты умеешь поразить девушку!
— Всем девушкам для поражения нужно разное. Кому-то достаточно шампанского на борту яхты в Ницце, кому-то дать порулить вертолетом.
— А мне подойдет дохлый хомяк… — отозвалась я ему в тон.
— Ну, так ты сама не слишком стремишься к стандартности и предсказуемости, — Стас пожал плечами, склонив голову и пряча улыбку.
— Что нужно делать, чтобы меня поражали шампанским в вертолете? Может быть, еще не все потеряно? — в отчаянии спросила я.
— Не скажу, — мотнул головой Стас. — Зачем портить такую редкую девушку.
— И так всю жизнь… — вздохнула я. — Никакой Ниццы, одни дохлые хомяки. Давай скорее шиншиллу, пока она тоже не отвправилась в края, где хрустящие салатные листья никогда не кончаются.
Шиншилла по имени Шуша жила, конечно, не в спальне, а в маленькой гостиной рядом с ней, куда строго не допускалась ни одна кошка.
Ну как — строго…
Если на ручках и в присутствии Стаса — то можно. Ненадолго. И если делать вид, что эта большая серая мышь тебя нисколечко не интересует.
Но я не смогла сдержать смеха, когда шебутная абиссинка, которую я помнила еще по первому визиту, оглядывалась на нас, убеждалась, что мы не смотрим, и делала молниеносный бросок к клетке. Однако стоило Стасу повернуться, как она так же мгновенно прыгала обратно и принимала равнодушный вид. Какая шиншилла? У вас тут и шиншилла есть? Нет, совсем неинтересно.
— Не сожрет? — обеспокоилась я, когда она снова метнулась туда-сюда.
— Да нет, Лиска не злая. И не голодная. Просто очень любопытная, как все кошки.
Я в этот момент как раз проходила мимо приоткрытой двери в спальню и косилась туда, изо всех сил делая вид, что просто случайно бросила взгляд.
Обернулась — да, Стас смотрел на меня. И очень хитро.
— Мало ли, может, у тебя в спальне игуана. Геккон же есть… где-то? Где у тебя геккон?
Прозвучало прямо неприлично. Покажи мне своего большого геккона, малыш…
Или это меня близость спальни заводит?
— В кабинете. Мы там с ним отлично уживаемся. Он молчит — и я молчу. Да заходи, если тебе интересно, что ты как не кошка, — хмыкнул Стас, распахивая дверь.
Он остался рядом со мной. Достаточно близко, чтобы я чувствовала, как от его взгляда встают дыбом невидимые волоски на коже.
Но мне было слишком любопытно увидеть сердце его дома, узнать еще немного о нем, чтобы обращать внимание на такие мелочи.
Спальня была очень уютной, совсем не похожей на демонстративную
Светильники, зеркала, картины на стенах, цветочные горшки с пятнистыми орхидеями — все мелочи были подобраны с таким вкусом и любовью, что я сразу подумала о жене Стаса. О том, как она украшала это место, делала его уютным, таким, куда хотелось бы возвращаться… а потом ей пришлось уйти навсегда.
— Значит, сюда ты своих любовниц не привозишь? Спишь тут один…
— Почему один? — поднял брови Стас. — С кошками.
— Им сюда можно?
— Да, они приходят, когда я ложусь и накрывают не хуже одеяла. Выпихивают меня с подушки, охотятся на ноги, жуют волосы и урчат.
Он делал вид, что жалуется, но я слышала в голосе скрытое довольство. Кто ж не хочет так спать!
— Супер! — вздохнула я. — Завидую страшно. Мне не разрешают завести даже одну кошку. Двадцать — я бы сошла с ума от умиления, наверное.
Его пальцы коснулись моей шеи сзади, пробежались вниз по открытой сарафаном спине, остановились на середине позвоночника. Горячие искры разлетелись от каждого легкого прикосновения, и я судорожно выдохнула, поворачиваясь к Стасу.
Но он не убрал руку, и получилось, что я сама завернулась в его объятие. Благодаря высокой платформе босоножек я была только чуть-чуть ниже его ростом, и наши лица были почти на одном уровне. Я чувствовала его дыхание, почти ощущала тепло тела.
Сейчас он был таким же, как той ночью.
Тем утром, пока не позвонил Артем.
Близким. Очень близким и… своим, что ли?
Мне было легко стоять рядом со Стасом.
Дразнить.
Выбирать.
Поцеловать или отступить.
Остаться стоять вот так, вплотную, или пойти смотреть молчаливого геккона.
Пошутить на грани или задать серьезный вопрос.
— Почему ты такой? — спросила я.
— Какой? — вполголоса спросил он.
— Ты же… хороший, — я смущенно мотнула головой, признавая нелепость этого определения и попробовала заново: — Зачем тебе девушки на одну ночь? Ты же… лучше этого.
Он не стал спускаться в ад уточнений, что лучше, что хуже. Сразу понял, о чем я.
И ответил так же серьезно, как я спросила:
— Я не хочу ни к кому привязываться. И чтобы кто-то привязывался ко мне.
— Но почему?
— Ярина… — выдохнул он, и я почувствовала его дыхание на своих губах. — Я тебе уже говорил, что я мудак. У меня есть остатки совести, поэтому я не хочу ломать жизнь хорошим девочкам вроде тебя. Одной уже сломал. А плохие мне не нужны.
— Ну с чего ты взял, что ты обязательно будешь ломать кому-то жизнь? — упрямо спросила я. — Мало ли кто и почему разводится, просто не сошлись характерами.