Солнечная лотерея (сборник)

Дик Филип Киндред

Элегантная женщина в очках, тоже из заведующих, спросила:

– По закону вы являетесь директором, верно? Пока они вас не уволят…

– Пока не подписан официальный приказ об увольнении, я остаюсь единственным правомочным директором треста, то есть вашим начальником со всеми соответствующими полномочиями, явными и неявными. Естественно, все мои распоряжения вызовут сильнейшие подозрения. Вероятно, следующий директор надменно отменит их.

Сотрудники вполголоса обменялись замечаниями.

– Вам

следует поразмыслить, – сказал Аллан, – до того, как я обращусь к вам с поручениями. Не берусь предположить, какие неприятности на вас свалятся, если вы станете работать со мной и выполнять мои приказы. На этот счет я могу гадать с таким же успехом, как и вы сами. Может, следующий директор всех вас уволит. А может, и нет.

– Маловероятно, – сказал кто–то из сотрудников.

– Я даю вам несколько часов, обсудите этот вопрос между собой. Скажем, до полудня. Те из вас, кто предпочтет избежать риска, могут отправиться по домам и выждать там до конца срока моих полномочий. Я уверен, что это не вызовет неудовольствия у работников Комитета; возможно, они сами предложат вам поступить таким образом.

Один из сотрудников спросил:

– Чем именно вы намерены заняться? Может, нам стоит узнать об этом прежде, чем мы придем к решению.

– Я так не думаю, – сказал Аллан. – Вам следует принять решение, исходя из иных предпосылок. Если вы останетесь, вам придется выполнять мои распоряжения, какими бы они ни оказались. Важно, чтобы вы ответили себе на следующий вопрос: готовы ли вы работать на человека, который попал в немилость?

Подчиненные ушли из кабинета, Аллан остался один. Через закрытую дверь из коридора доносился невнятный гул голосов.

Когда наступил полдень, практически все заведующие отделами потихоньку ушли домой. Он остался без сотрудников администрации. Работа пока не прекращалась, но работников становилось все меньше и меньше. Странная пустота воцарилась в здании. В обезлюдевших кабинетах и коридорах эхом отдавался гул машин, а разговаривать, похоже, никому не хотелось.

Он нажал кнопку селектора и сказал:

– Вивиан, зайдите ко мне на минутку.

Вошла молодая женщина довольно неряшливого вида, державшая в руках карандаш с блокнотом.

– Да, мистер Перселл. Меня зовут Нэн, мистер Перселл. Вивиан ушла.

– А вы остаетесь? – спросил он.

– Да, сэр. – Она надела очки с толстыми стеклами и приготовилась записывать под диктовку.

– Я попрошу вас обойти все отделы. Уже полдень, и, вероятно, те, кто остался на месте, будут работать с нами на протяжении предстоящей недели. Выясните, где образовались прорехи.

– Да, сэр. – Она сделала пометку.

– В частности, мне необходимо знать, какие из отделов могут функционировать, а какие нет. Затем пришлите ко мне административных работников высшей категории из тех, что

остались. Если никого из администрации нет, пришлите людей, которые, по вашему мнению, лучше других знакомы с рабочим процессом.

– Да, сэр. – Она удалилась.

Спустя час в кабинет нерешительно вошел долговязый, неуклюжий человек средних лет.

– Мистер Перселл, – сказал он, – меня зовут Глиби. Меня попросили зайти к вам. Я заведую музыкальным отделом. – Он оттопырил большим пальцем правое ухо, сообщая тем самым небезынтересную новость: он страдал глухотой.

– Садитесь, – сказал Аллан, ему понравился этот человек, и его обрадовало, что остался хоть один из членов администрации. – Вы были здесь в восемь часов? Слышали мое сообщение?

– Да, слышал. – Очевидно, он читал по губам.

– Ну и как? Мы сможем работать?

Глиби призадумался и стал раскуривать трубку.

– Трудно сказать. Некоторые из отделов практически закрылись. Мы можем перераспределить кадры. Попробуем сгладить потери. Заткнем самые большие дыры.

Аллан спросил:

– Вы действительно готовы выполнять мои распоряжения?

– Да. Готов, – ответил Глиби, попыхивая трубкой.

– Вам могут предъявить обвинение в действиях, несовместимых с МОРСом.

– Я сойду с ума, если просижу у себя в квартире целую неделю без дела. Вы не представляете, что у меня за жена.

– Кто здесь проводит исследования?

Глиби пришел в недоумение.

– Этим занимаются агентства.

– Я имею в виду настоящие исследования. Проверку точности исторических данных. Разве система не предусматривает самой тщательной проработки передач?

– Этим занимается девушка по имени Филлис Фрейм. Она работает здесь уже тридцать лет. У нее большое помещение в подвальном этаже, миллионы карточек и записей.

– Она не ушла? Если нет, вызовите ее сюда.

Мисс Фрейм не ушла, через некоторое время она появилась в кабинете. Важная молчаливая дама мощного телосложения с волосами стального цвета и бесстрашным взглядом.

– Вы меня вызывали, директор?

– Садитесь, пожалуйста, – Аллан протянул ей портсигар, но она отказалась от сигареты. – Известно ли вам, какое создалось положение?

– Какое?

Он разъяснил.

– Так что имейте это в виду.

– Я буду иметь это в виду. Зачем вы меня вызывали? Мне хотелось бы поскорей вернуться к работе.

– Мне нужен, – сказал Аллан, – подробный очерк биографии майора Стрейтера. Основанный не на материалах пакетов и программ, а на фактах, имеющих отношение к его жизни, привычкам, особенностям характера и так далее. Мне потребуются объективные данные. А не чье–то мнение. Данные, целиком соответствующие истине.

– Да, директор.

– Как скоро вы сможете составить биографический очерк?