Солнечная сторона
Шрифт:
— А среди бродяг, — осторожно спросил Ник, — не ходят легенды о защитном куполе, или о том, как снова заставить Землю вращаться?
— Что ты заладил? Глупость это все! Как же мы сможем сотворить такое, если это было не под силу даже древним? Ученые ничего не смогли сделать сразу после катастрофы, что же теперь сможем мы? Люди теряли знания поколение за поколением. Мой катер движется при помощи парового двигателя, а той флаер может уже даже некому будет починить. Может он даже был последним из рабочих…
— Был? Почему был?
— Ты что же, все еще
Ник резко вскочил на ноги, то ли от возмущения, то ли собираясь тут же мчаться выручать свой элитный транспорт, но вовремя сообразив, что находится уже слишком далеко, а возвращение неизбежно приведет к очередной немалой потере времени, уселся обратно на палубу.
— Но почему ты меня не предупредила сразу?
Девушка лишь рассеянно пожала плечами.
«Меня убьют дома за флаер, — с тоскою подумал Ник, — это если я вообще выберусь из этого приключения».
— Не грусти, — фальшиво подбодрила его девушка, не скрывая даже своего злорадства. — Скоро мы достигнем города. Это, конечно, и близко не Новый Вавилон, но все не наша экодеревня. Пополним запасы провизии, прогуляемся. После долгого плавания всегда приятно просто почувствовать твердую поверхность под ногами. Маас стоит на довольно большом плавучем острове, так что качка на нем практически не ощущается.
Город, и правда, оказался не маленьким. Как только на горизонте появились темные очертания, Ник не спускал с него глаз. По сравнению с островами экоплемени, Маас выглядел внушительным и громоздким. Монументальные постройки состояли из нескольких этажей, а на берегу имелся даже собственный порт. При ближайшем рассмотрении восторга у Ника несколько поубавилось. Причал, как и все вокруг, был собран из чего попало. Различные фрагменты, покачиваясь на волнах, издавали скрип и громкий скрежет, было совершенно не понятно, как эта конструкция до сих пор не развалилась на части.
Постройки, выходившие одной своей стороной на берег, хоть и были в несколько этажей, собраны все из того же мусора и вышедших из строя механизмов древних. При строительстве здесь в ход пускали все. Ник без труда узнал в одной из стен листы обшивки старинных поездов, почти не пострадавший корпус флаера и даже целые секции, служившие домами еще самим древним. Видимо, это все каким-то чудом уцелело во время Катастрофы, было поднято со дна и теперь служило новым поколениям человечества.
Только они ступили на шаткую конструкцию, зовущуюся здесь причалом, как тут же неизвестно откуда появился небритый детина, потребовав плату за стоянку. Сделал он это без особых церемоний, пообещав охрану плавсредства при положительном исходе сделки и рекомендовав убираться ко всем морским чертям — в противоположном. Субъект данный был в изрядно потрепанной одежонке, с щетиной нескольких недель давности, обещающей в скором времени превратиться в обыкновенную бороду, и крепким запахом перегара изо рта.
Ник
«И как только в таком состоянии он исхитрился подойти незаметно?» — Удивился Ник. Он вопросительно посмотрел на Лили, предоставляя ей самой разбираться с местными порядками, но к еще большему своему удивлению получил одобрительный кивок. Он глубоко вздохнул, давая понять, что вовсе не согласен с подобным решением, но беспрекословно расстался с несколькими монетами.
— И ты веришь в то, что он собирается охранять твой парокатер? — Возмутился Ник, лишь только они отошли немного в сторону от пристани. — Да он же уснет, только его оставят в покое! Или он храпом своим будет распугивать воришек?
— Не беспокойся, с «Безудержным» все будет хорошо, — заверила Лили. — Мимо него мышь не проскочит, сколько бы он не выпил накануне. А если кто и решиться испытать свои силы и удачу, гарантированно лишится парочки конечностей.
Ник нервно оглянулся, радуясь, что не стал возмущаться в присутствии дежурного. Лишаться «конечностей» вовсе не хотелось они еще ему самому могли пригодиться.
Чем дальше они углублялись в город, тем более презентабельными становились постройки. В конструкциях все реже угадывались панели, получившие вторую жизнь. То ли их полностью переделывали, то ли подгоняли более искусно, но улицы теперь даже приобретали некий своеобразный стиль, не лишенный, как про себя отметил Ник, особого шарма. По началу, проходы были такими узкими и извилистыми, что продвигаться приходилось по одному, но внезапно дома расступились, и улицы в некоторых местах достигали в ширину даже нескольких метров.
Жизнь бурлила повсюду. Из распахнутых по случаю жаркой погоды окон были слышны крики детей и звон посуды, из кухонь доносились головокружительные ароматы готовящейся пищи. На встречу спешили рабочие с пустыми тележками, а в сторону центра их коллеги везли такие же, но груженные. Босоногие мальчишки мчались куда-то, обгоняя толпу, кто, по мелкому поручению, получив медяк, а кто попросту такой же медяк стащив. Пухлые булочники зазывали в свои лавки прохожих, хотя делать это, в сущности, не было никакого смысла, сладкий аромат сдобы притягивал хозяек куда лучше, чем зычный голос хозяина.
Ник вертел головой во все стороны. Он, всю жизнь проведя в столице Океании, был поражен больше, чем девчонка, выросшая в племени отшельников. В конце концов, ей пришлось взять его под руку, иначе, он так бы и остался стоять у витрины какой-нибудь лавки или у крошечного уличного театра.
— Ты бывала здесь раньше? — Спросил ошеломленный Ник.
— Пару раз, — усмехнулась Лили. — А ты точно из Нового Вавилона? Больше похоже, что ты вырос на забытом всеми уединенном острове. Я всегда считала, что Вавилон — это не только столица Океании, но еще и центр современного цивилизованного мира, и что там все устроено по проектам древних с помпезностью и небывалым размахом.