Солнечное настроение

Вагнер Яна

– Можно, – авторитетно заявила Анна, с интересом рассматривая отца с Ольгой на коленях. – Если папа что-то пообещал – то так и будет, даже не сомневайся. – Анна вздохнула, подумала и неожиданно предложила: – Ты напоследок пореви, если очень хочется.

– Совершенно не хочется, – заявила Ольга. – Торжественно обещаю никогда в жизни больше не реветь.

Эпилог

Ну и, конечно, ничего из этого торжественного обещания не получилось. Свое торжественное обещание больше никогда

не плакать Ольга позорно нарушила на следующий же день, когда Инга Максимовна налетела на нее, как цунами, размахивая пачкой журналов мод и охапкой каких-то белых лоскутков.

– Смотри, что я в ателье выцыганила! – радостно закричала Инга Максимовна прямо с порога вместо приветствия. – Образцы! Мне вот эта тряпочка нравится, я к ней и фасончик подходящий нашла, и туфли присмотрела…

Инга Максимовна со вздохом облегчения сгрузила свою ношу на диван, оглянулась на растерянную Ольгу и нетерпеливо помахала рукой:

– Ты чего столбом стоишь? Быстренько выбирай – и поедем. Саша в машине ждет.

– Куда поедем? – не поняла Ольга.

– Как это – куда? – удивилась Инга Максимовна. – Знамо дело, платье заказывать. Свадебное. За неделю сошьют, я уже договорилась.

– Зачем? – растерялась Ольга. Ведь никаких конкретных планов по поводу предстоящей свадьбы Игорь не озвучивал, она сама вообще как-то забыла о том, что замужество предполагает свадьбу, а Инга Максимовна, извольте радоваться, уже и насчет свадебного платья договорилась.

Инга Максимовна медленно повернулась к ней, воткнула маленькие аккуратные кулачки в свои мощные бока и совершенно по-Галкиному подняла левую бровь.

– Та-а-ак, – зловеще сказала она, сверкая черными цыганскими глазами. – Значит, незачем тебе свадебное платье? Так-так… Нет уж, доча, мы тебе передумать не дадим, даже и не надейся. Ты уже наша, ты уже Серебряная, золотая ты моя.

Господи, как давно ее не называли дочей… И Ольга хлопнулась на диван, прямо на журналы и на образцы тканей, закрыла лицо руками и разревелась, чуть не до полусмерти напугав Ингу Максимовну.

– Ты чего, ты чего? – забормотала та, садясь рядом с Ольгой и неловко обхватывая ее плечи полными горячими руками. – Случилось чего? Поссорились уже? Ты не реви, ты словами мне скажи…

– Мама тоже хотела, чтобы у меня и свадьба была, и платье… – отплакавшись, сказала Ольга.

– А как же, так положено, – приговаривала Инга Максимовна, вытирая ей лицо одним из белых лоскутков. – Ты не сомневайся, как мама хотела – так все и будет. Собирайся скорее, а то у них перерыв через полтора часа… Аньку с собой возьмем или с Катериной оставим?

– Нет, я без Чижика не могу. – Ольга поднялась и торопливо отправилась умываться.

– Кто бы сомневался… – Инга Максимовна прокашлялась, шмыгнула носом и осторожно тронула образцом белого шелка накрашенные ресницы. – Ух, повезло же нам… Спасибо тебе, Господи… Не надеялась даже…

Через несколько минут Саша-маленький распахнул перед Ольгой дверцу машины и, отводя

глаза, пробормотал что-то в том смысле, что Игорь Дмитриевич, конечно, лучше всех, так что она, Ольга, правильно делает, что за него замуж идет, чего уж там. А он, Саша, даже и не мечтал никогда, так что пусть Ольга ничего в голову не берет, и вообще все будет о’кей.

– Спасибо, – важно сказала Анна, залезая в машину. – Мы очень рады вашему поздравлению… Саша, а ты когда буквально сам женишься?

– Да я теперь, наверное, никогда не женюсь… – Саша-маленький замолчал на полуслове, Ольга поймала в зеркале заднего вида его растерянный взгляд и опять чуть не расплакалась, но удержалась, потому что рядом были и Чижик, и Инга Максимовна.

А в ателье она все-таки заревела, хотя и Инга Максимовна, и Чижик были рядом. Вокруг Ольги суетились аж три закройщицы, снимали мерки, обсуждали с Ингой Максимовной тряпочки и фасончики, какие-то цветочки и туфельки, и в конце концов одна из закройщиц со вздохом сказала:

– Да такую красавицу хоть в мешок одень – все равно хорошо будет.

– Не надо мешок, – тут же возроптала Анна. – Оленьке надо красивое-красивое платье. Лучше всех. Оленька – моя мама, можете себе представить?

– А как же, – отозвалась толстая благодушная тетка, в пятый раз обхватывая талию Ольги портновским сантиметром. – Что же тут представлять? Конечно, мама… Вон как вы с ней похожи, прямо одно лицо. Особенно глазки…

Ольга зажмурилась, пытаясь удержать слезы, но они все равно поползли по щекам, и она быстро отвернулась, чтобы Чижик не заметил. Чижик не заметил, а Инга Максимовна заметила, быстренько разогнала толпу храбрых портняжек и, подхватив Анну на руки, поволокла Ольгу к машине, на ходу – стараясь сердито, но получалось жалобно – приговаривая:

– Ну вот, опять двадцать пять! Ну, что случилось-то? Ничего не случилось. Что-то, я смотрю, тебе это дело понравилось, а?

Наверное, и правда «это дело» Ольге понравилось. Она плакала при любой возможности. Например, на перроне она первым делом с готовностью с ног до головы залила слезами бросившуюся к ней Шурку, а потом уже смогла слушать ее стремительные речи и даже что-то говорила сама, не замечая, что не перестает плакать.

– Ты чего сопли распустила? – грубо рявкнула Шурка в конце концов и сама пару раз хлюпнула носом. – От радости, что ли? Игорь Дмитриевич, она что, всегда теперь плачет?

– Ольга никогда не плачет, – невозмутимо ответил Игорь, шагавший чуть сзади с двумя Шуркиными чемоданами в обеих руках и с дорожной сумкой через плечо. – С чего ты взяла, что она плачет?

– Действительно… – Шурка забежала вперед, развернула Ольгу лицом к солнцу и принялась пристально рассматривать ее мокрые щеки и слипшиеся ресницы. – Помстилось черт знает что. С недосыпу, наверное. Старею, что ли?

И Ольга рассмеялась сквозь слезы, и Игорь рассмеялся вслед за ней, а Шурка вздохнула, щелкнула языком и сурово сказала: