Солнечное затмение
Шрифт:
Король взял солнце, повертел его в руках, потом подошел к канделябру и попытался зажечь. Не получилось. Окунул в масло и попробовал еще раз. Желтый круг мигом воспламенился, порождая, как символику ереси, черную копоть.
– - Ну вот, магистр. А вы говорили: не светит и не греет.
Оба от души рассмеялись.
– - Жозеф!
– - король позвонил в колокольчик, и верный слуга явился незамедлительно.
– - Выкинь эту гадость. А я желаю немедленно их видеть. Всех! В железных оковах!
Эдвур направился было к выходу, но
– - А ну, отдай мне мое имущество!
– - он вытряхнул спящего кота из короны, и небрежно напялил ее себе на голову.
– - Идем!
Король в сопровождении епископа и недоумевающего Жозефа с обгоревшей палкой в руке спускался к подземелью. Там, на минус первом этаже его великолепного дворца, словно дух всеразличной нечисти, присутствовал спертый воздух и вездесущая копоть. Сонливые стражники, едва учуяв приближение монарха, вытягивались по струнке, но даже в таком положении некоторые умудрялись дремать, причем -- с открытыми глазами.
– - Где они?
– - В камере пыток, ваше величество.
– - Уже?
– - Нет. Жоэрс еще не приступал к делу. Странно с его стороны, но он приказал всех их сытно накормить и напоить вином. Самым отборным! Наверняка для того, чтобы перед принятием окончательного решения они почуяли настоящий вкус жизни.
От нетерпения увидеться со своим заклятым врагом Эдвур почти бежал. Его багровая мантилья развивалась по воздуху, а корона, отражая свет множества факелов, казалось, сама раскалилась от праведного королевского гнева.
– - Следите, чтобы никто из них не покончил собой! Казнь еретиков, как и всякое другое торжество, должна быть общенародна!
Нельтон вдруг резко затормозил. Да так резко, что идущий позади Жозеф нечаянно ткнул обугленной палкой ему в спину.
– - Кретин!
– - епископ взвыл от внезапного ожога.
– - Выкинь ты наконец эту дрянь!
– - Эдвур сам выхватил еще тлеющий шест, на котором уже давно сгорело солнце, и швырнул его в сторону.
– - Пшел на свое место!
Консьерж, виновато пожав плечами, удалился.
– - Простите, магистр. Вы ведь знаете, что меня окружают одни болваны.
– - Предвечная Тьма! Этот растяпа прожег мне сутану и кусок кожи... Ну да ладно. Я не в обиде. Мои многочисленные грехи требуют большего.
– - Голос епископа размяк, и глаза его вновь засветились столь свойственной для них добротой.
– - Умоляю вас, магистр! Только не надо мне жаловаться на свои грехи. Мне своего нытика Пьера во как хватает!
– - король провел большим пальцем себе по горлу, лишний раз демонстрируя, что религиозный фанатизм раздражает его не меньше ереси.
Далее шли молча. На два размашистых шага короля Нельтон успевал делать несколько маленьких шажков, но не отставал. И все время что-то бурчал себе под нос.
– - Ваше величество, если вдруг...
– - Ну?
– - король обернулся.
– - Если вдруг они отрекутся от своих заблуждений...
– -
– - Вы ведь помилуете их? Правда?
Эдвур ответил так быстро, что, кажется, и вопрос, и ответ были им заранее продуманы:
– - Кого угодно, только не Дьессара!
Нельтон не ошибся: их было шестеро. Четверо мужчин и две женщины. Сидели связанные одной цепью оков. На появление короля они отреагировали как на дуновение очередного сквозняка. Никто даже не повернул головы. Серые лица на фоне серых стен. Угасающие чувства в унисон единственной угасающей свечке на стене. Полумрак тесного тюремного помещения и еще какой-то загробный холод делали пленников похожими на пустые человеческие фантомы. Эдвур даже подумал: "может, и впрямь ревенантов каких отловили?". Но быстро взял себя в руки и рявкнул:
– - Эй, черти, может хотя бы поздороваетесь для приличия?! Король Франзарии как-никак стоит перед вашими неумытыми мордами!
Сидящий с краю мужчина отрешено сплюнул. Другой, рядом с ним, широкоплечий верзила со сколоченным из плотных мышц телом, не исключено -- сам Дьессар, медленно поднял глаза. Помолчал. Потом же, обращаясь почему-то не к монарху, а к закопченному потолку, устало произнес:
– - Король мракобесов... но не наш.
Вот и познакомились. Эдвур вдруг почувствовал, что порыв гнева внезапно схлынул. И на смену ему пришло чувство прямо противоположное -- не то чтобы жалость, а искреннее недоумение. Покидая темницу, он еще раз посмотрел каждому в лицо и спросил:
– - Неужели вы всерьез верите, что на небе когда-то светило солнце?..
руна третья
"Земля, как и прежде, полна изваяний.
Надменные взоры кумиров литых
Глядят на тебя с горделивым вниманьем.
Надменные идолы наших деяний
Из праха поднялись в венках золотых."
"Мы, пасынки темноты, можем простить наивность древних, но должны быть строги к современным глупцам. Мы прощаем нашим предкам все их заблуждения, но беспощадны к тем, кто их придерживается поныне. Ибо время явиться в мир Истинному Знанию, реликтовому откровению, которое послал на землю Непознаваемый читателю этих строк.
Знайте, что благословенная Тьма есть животворящая субстанция мироздания. Она вечна справа и слева. Она вне времени. Она была прежде Непознаваемого. Она -- обманчивая пустота, скрывающая в себе полноту всего. Она -- мнимое безмолвие, в коем льется полифония мириада голосов.