Солнечные дети тёмной планеты
Шрифт:
— А они кто? — удивился вождь, показывая на воинов Мессинии.
— А мы просто пассажиры, — честно признались те.
— О! — только и смог сказать вождь.
Я кратко изложил обстоятельства нашего появления — центр, откуда запускали Сгустки Тьмы, уничтожен неведомыми нам силами, мы — украденные дети, еле сумели сбежать. Продовольствие имеем, но мало. Чернокожие — такие же люди, как мы, все до одной девочки. Сгустков Тьмы больше никогда не будет. Мы хотели бы поделиться новостями и проплыть мимо, но если вождь предоставит ночлег и еду, будем благодарны. Если их племя поможет построить морские корабли из
— О! — только и смог сказать вождь. Потом подумал ещё немного и добавил: — О!
— А мы всю дорогу светильники в кораблях палили, — усмехнулся наш папочка, — А сыночек, оказывается, уже всех чудовищ извёл.
— Это не мы! — возмутился я, — Это летающие корабли, из других миров, я же говорил!
— О! — в третий раз повторил вождь, — Это случаем не тот, который утром на севере пролетал?
— Именно они, — закивали все наши девочки.
— Такие новости достойны большого обсуждения. Я объявляю себя старшим над этими людьми и вещами, и на всё время пребывания тут они будут моими людьми и моими вещами, и кто покусится на них, тот будет моим врагом. Приглашаю всех на пир, — торжественно объявил вождь, обводя взглядом нашу компанию. На этот раз никто из наших не удивился. Началась привычная разгрузка.
Пещера Ая была огромной. Это был, скорее, целый комплекс пещер с переходами между ними. Одних только школ здесь было пять. Много тысяч взрослых, много тысяч детей. Трое входных ворот, стража по десять человек перед каждыми. Самострелы в рост человека у каждой стражи, не считая личных.
Нам выделили пять пещер рядом друг с другом, правда, довольно далеко от входа. Пришлось метаться туда и обратно, чтобы разместить весь народ и грузы. Поговорить с папочкой удалось только тогда, когда с кораблей начали снимать баллисты.
— Ты что это начередил? Зачем такой дохлый узел подвески? — удивился папа, заползая в мой корабль (поскольку все мы были ниже полутора метров, такой высоты мы и сделали наш «домик», для взрослых крыша была низковата).
— Это чтобы вверх стрелять.
— Вы что, по драконам собирались стрелять? — засмеялся папа.
— И стреляли. Одного сбили.
Папа не поверил, а никого из девчонок, чтобы подтвердить, рядом не было, только грузчики Аи. Выйдя на причал, папочка раскритиковал мои самострелы — слишком слабые рога, упругость маленькая. Я обиделся и попросил Исузиму сбить птицу над рекой. Хулиганка Исузима выстрелила не в ближнюю, которую я имел в виду, а в самую дальнюю. У меня сердце замерло на два удара, пока летела стрела, но стрела попала в цель.
— Да что у вас за сталь такая? Такая сила! — удивился папа и потребовал самострел на пробу.
— Хорошая сталь, — с удовлетворением произнёс я.
— Спуск слабый, может сам сорваться, — сказал папа, недовольно возвращая самострел. Тут возразить было нечего: саморазрядка самострелов у нас была частым явлением. Зато стреляли они от очень лёгкого прикосновения, что для слабых рук девчонок было жизненно важно.
Когда грузчики Аи оказались на отдалении, папа подозвал меня:
— Не даст нам вождь Аи даром ни дерева, ни людей, чтобы морские корабли построить. У них тут крупные пещеры каждые двадцать — тридцать километров в прибрежных скалах нарыты. Еды много, лишних людей много, многие заняты такими делами, про
— Пап, а золото у них тут ценится?
— В общем-то да. А много у вас золота?
— Пошли, покажу.
Когда папа увидел девять рюкзаков с золотом, небрежно сваленных в углу хранилища среди подушек из травы, станин от баллист, колодами для питьевой воды и прочими ценными вещами, то остолбенел. Через минуту он отмер:
— Сынок, пообещай мне никогда не бросать килограммы золота на пол, без охраны. Надо было как минимум двух охранников выставить.
Я пошел за девчонками, чтобы перенесли рюкзаки и выставили охрану. В жилых пещерах рыдали девочки из нашей пещеры. Родственники уже рассказали им, что в день похищения никто из их родителей домой не вернулся. В наших условиях это значило только одно: их взяли на корабль и скормили Сгусткам Тьмы. Я поочередно обнял каждую, но их это не особо утешило. Когда я пришел, папа всё смотрел на рюкзаки. В его голове зрели какие-то планы, но со мной он ими не поделился. Предупредил только вождю о золоте не говорить.
Пир в Ае был роскошным. Огромные пироги со всеми видами мяса, рыбы и дичи. Мясо жаренное, копчёное и солёное. Пареные овощи. Сладкие торты. Варенье. Хлеб всех сортов. Мы не ели хлеба со времён похищения! Про некоторые блюда я даже не мог предположить, что такие могут существовать. Здесь умели покрывать орехи твёрдой плёнкой из выпаренного виноградного сока, получалось очень вкусное сладкое лакомство. Здесь блинчики подавали не отдельно, а заворачивали в них творог (с моей точки зрения, испортили два хороших продукта, приходилось вытаскивать из рулона творог и есть отдельно то и другое). А зачем вытаскивать из яиц желток и класть внутрь смесь из орехов, чеснока и варёной свеклы, я так и не понял.
В пиршественную залу пускали только ведущих специалистов и глав родов. Но даже так зал был переполнен — и это при том, что пиршественная пещера представляла из себя комплекс из трёх сводчатых пещер, соединённых небольшими проходами. От нас в зал пригласили только по четыре человека от корабля (считая папин). Для всех остальных накрыли детские столы в десяти других пещерах, совместно с детьми и взрослыми Аи. Мне было страшно даже представить, чего наши там наврут местным. Но контролировать их я не мог.
Найва ещё в Мессинии сообразила, что пиров впереди будет много, и подобрала себе подтанцовку из числа тех девочек, у кого была хорошая растяжка и координация. Всю дорогу она их мучила танцевальными упражнениями, зато теперь получила неплохую поддержку. Стащить их со сцены удалось только через четыре номера. Впрочем, принимали их с большим удовольствием. Местные танцоры и певцы были очень хороши, и взрослые, и дети. Мы только успевали удивляться восхитительным номерам. А музыку и песни здесь пели те же, что и у нас, что было очень приятно, будто домой попали.