Солнечные искры
Шрифт:
– Люблю общаться с приятными типами! Кстати, друг, – парень склонился к бармену и что-то ему тихо заговорил. Я расслышала только сквозь продолжающийся грохот музыки:
– …и не продавай при нем ничего такого… не надо ему знать…
Бармен кивнул и внимательным взглядом, явно стараясь запомнить, обвел взглядом фигуру Дэна.
К тому замечательному моменту, когда Дэн подошел к нам, наговорившись со своими приятелями, мы втроем не глядели друг на друга и молчали (челочник вообще подальше от меня отсел и делал вид, что строит глазки длинноногой красавице во всем черном).
Вскоре я, попивавшая мелкими глотками этот самый коктейль с «химией», узнала, что, у нашего общего друга срывает крышу буквально сразу же после того,
Еще я посмотрела наконец, как люди пьют коктейль «Текла бум». Молчаливый музыкант решил заказать именно его: смесь текилы, лимонного сока и газировки, поданную почти тут же в невысоком прозрачном стакане, накрытом сверху салфеткой. Парень, получив желаемое, резко ударил стаканом по столу, напиток вспенился, и он тут же опрокинул его в себя. Мне, естественно, захотелось так же, но до прихода Смерча я не могла себе этого позволить.
Также заодно узнала и устройство клуба – оказывается, про «Чистилище» парни орали не зря – зал, в котором мы находились, назывался именно так, а два других соответственно имели названия «Рай» и «Ад». Все по знаменитой итальянской книге, не зря клуб назывался в честь Данте Алигьери, автора «Божественной комедии». Все здание было декорировано в стиле его бессмертного произведения, написанного в конце эпохи Средневековья и повествующего об устройстве загробной жизни, куда спускался его лирический герой: аде, чистилище и рае. К примеру, на потолке в этом зале было изображено само чистилище, каким его описывал писатель, – в виде острова-горы. Интерьер дизайнеры предпочли средневековый, простой, суровый и сдержанный, сделав ставку на объемность помещения и высокий сводчатый потолок, как в храмах романской эпохи.
Кстати, каждая дверь в холле имела название одного из залов и вела к определенному из них. А надпись на стойке переводилась как «грех» – об этом поведал все тот же бармен, добавив, что герою Данте ангел начертал это слово на лбу перед его входом в чистилище. В общем, время я провела не зря, узнала много нового, поболтала с интересными людьми, тяпнула вкусный коктейль, действительно похожий на холодный чай с необыкновенным вкусом смеси шоколада и колы. Только после него во рту оставалось не слишком приятное, словно «химическое», послевкусие.
Только одно меня подвело. Собственная глупость. Да и не только моя.
– Вот твоя карта, друг мой, – протянула я подошедшему Смерчу черный прямоугольник. – А вот холодный чай. – И подхалимски заглянув в глаза, добавила, – вкусненький. Я себе такой же заказала.
– Спасибо, Бурундук, я как раз пить жутко хочу, горло пересохло, из-за ребят не успел попить, – благодарно кивнул он мне, схватил напиток, заботливо подсунутый мною, и быстро, залпом, выпил все содержимое высокого стакана, украшенного кусочком лайма. Я с кривой улыбкой посмотрела на него, но ничего не сказала – даже по поводу Бурундука, которого уже я возненавидела.
– Горьковатый, – поморщился парень, но ничего не сказал и не разозлился – он не почувствовал, что за напиток только что выдул! И ведь действительно, как я говорила, «Дымка» напоминала мне обычный чай, что можно купить в магазине, лишь чуть-чуть с необычным привкусом.
– Дай апельсиновый сок, – попросил он бармена, вновь протягивая ему свою карточку. – Я хочу это запить. Никаких больше холодных чаев.
Тот почти моментально исполнил заказ.
– Давненько я здесь не был – и бармены новые в «Чистилище». Что на меня ты так смотришь,
– Ничего, – тут же отозвалась я. – Просто ты очень симпатичный.
– Спасибо, конечно, от тебя мне это слышать приятно, но дико. Хочешь, я поцелую тебя за такие слова? – тут же предложил он мне.
– Захлебнись, идиотина, – сложила я на груди руки. Ха, не зря я над тобой подшутила.
– Ну, поцелуй ее, – заныл Черная Челка. – Покажи экстра-класс. Не зря тебя девчонки хвалят, что ты в этом деле мастер. Слушай, говорят, тут на четвертом этаже классные комнаты. Вы там классно сможете… – После этого он добавил такое… неприличное, что я даже не смогла найти нужных слов, чтобы дать отпор нахалу, явно страдающему неуемным любопытством и болезненной любовью к держанию свечек в чужих спальнях по ночам. Пока я, копируя выброшенную на берег рыбу, открывала рот, в дело вмешался Смерчинский.
– Друг, если ты еще раз заикнешься на такие темы, – серьезно произнес Дэн, прищурившись и тяжело положив на плечо парню руку, – мне придется поговорить с тобой. На улице, один на один.
Ой как мило… Дэнни драться не умеет, а такие предложения делает… Может, зря я его «опоила»?
– Мужик, рехнулся?
– Вполне адекватен, – поднял на приятеля немигающий взгляд партнер.
– Да что я сказал? – возмутился челочник, – всего-то… – и он повторил пару крепких выражений, которые употребляют фактически все мужчины – когда дам рядышком нет.
«Мужик» отчеканил в ответ тоном, в котором явно слышалась скрытая угроза, да и взгляд его нельзя было назвать добрым:
– Я тебе сказал? Ты знаешь, два раза не повторяю.
Что-то в мимике, позе, голосе насторожило музыканта, и он как-то даже стушевался. Воистину, обаяние Дэна может иногда трансформироваться в удивительную угрожающую холодную силу, которую чувствую даже я. Какой же он все-таки необычный.
– Ты чего? – вытаращился на него удивленный музыкант. – Да я же любя… Черт, ты… – он потрясенно покачал головой, – ты серьезно в нее втрескался! Я и не думал! Я думал, это шутка, чтобы забыть, типа, прошлое… Мои искренние извинения, – вдруг поклонился он мне неожиданно элегантно. – Мария, Чип, или как ты пожелаешь, чтобы я тебя называл, не злись из-за моих шуток. Пардон за слова в записке и за все такое.
– Я их не видела, – сообщила я лениво.
– Классно! – обрадовался он тут же. – Смерч, давай без рамс и телег, окей? Дай пять? Отлично! Друзья, как и прежде! Наро-о-од, пьем за эту четкую парочку!
Вот так Сморчок убедил в своей «нереальной» любви ко мне и этого парня, а заодно и всю его группу, всего лишь вступившись за меня. Дэн это тоже понял и как-то горько засмеялся, а потом залпом выдул еще один коктейль – к нашему всеобщему восторгу.
Минут двадцать, а может быть, и больше – я не засекала точного времени – ничего с партнером не происходило: Сморчок в самом хорошем расположении духа, моментально к нему вернувшемся, болтал с черноволосым, обращался ко мне, один раз даже в шутку приобнял, смеялся, заказал еще один стакан сока для себя, джин со льдом для ребят и молочный коктейль для меня. Я даже почувствовала пару уколов совести, между прочим. Но они быстро сменились недоверием к силе коктейля и раздражением от постоянных вспышек багряного и темно-синего цветов, освещающих помещение. Словно кто-то дергал за невидимые рычаги, заставляя их метаться в хаотичном порядке по всему залу и светить в глаза, на мгновение ослепляя. Музыка стала еще более жесткой и агрессивней – на сцене появилась третья группа, в песнях которой явно слышались ноты индастриал-течения и психоделики. Вспышки, цветовые всполохи, резкие звуки, громкие голоса – в какие-то минуты мне казалось, что все это вводит меня в транс, предлагающий раствориться во всеобщем веселье. И я с трудом не дала себе упасть в объятия этого транса цвета неона и ультрамарина.