Солнечные пятна

Ру Тори

Гнев выбивает из легких весь отравленный гарью воздух. Поднимаю голову и смотрю прямо в глаза Че – в них в свете фонаря мерцает холодная злость.

– Тебе сейчас некуда податься, так? – спрашиваю, пытаясь разглядеть за ней темный огонь, что видела на тех злополучных фотографиях.

Он утвердительно кивает, и мой мозг срывается в хаотичные поиски выхода.

– Гостиница? – предлагаю я.

– Какая гостиница, я на мели, даже семестр

в универе не могу оплатить, – усмехается Че и расслабленным жестом указывает на свои раны. – Да и если где-нибудь засвечусь с такой мордой – та еще сенсация будет.

– Друзья?

– Нет у меня друзей, Солнце.

На верхних этажах грохнула рама, где-то нестройно поют подвыпившие женщины, комментатор громко ругает футбольного судью в невидимом телевизоре. Я совсем забыла, что со мной сидит местная звезда. Возле него наверняка крутятся лишь завистники и прихлебатели, но и те, и другие ждут, когда же Че оступится и побольнее упадет. В ужасе отвожу взгляд и охаю:

– Че, а как же ты будешь вести эфиры?

– Сейчас гоняют старые выпуски.

Летний вечер плавно превращается в густую, черную, словно сажа, непроглядную ночь. Температура едва опустилась ниже тридцати, по спине под белой майкой Ви струится пот, сердце заходится и пропускает удары. Под фонарем танцуют мелкие серые мотыльки. Че рядом, почти касается татуированным плечом моего, худого и обгоревшего на солнце, и я уже там, на высоте – кружусь среди мотыльков в девяти метрах над горячим асфальтом.

В сонные звуки только что народившегося августа воплем врезается адский тяжеляк входящего вызова. Че смотрит на подсвеченный белым экран – его лицо перекашивает жуткая улыбка – и молча подносит телефон к уху. Скрипучий женский голос отстраненно, как робот, выдает:

– Артем, папа тебя простил и велел сейчас же возвращаться.

И Че дурным голосом орет в трубку:

– Знаешь, что?! Зато я вас ни хрена не простил! Пошли вы!.. – Он прерывает вызов, выключает телефон и бросает его на самое дно рюкзака. Его руки трясутся.

Изо всех сил вцепившись в некрашеные сучковатые доски, я втягиваю голову в плечи, сутулюсь и съеживаюсь, а сердце обливается кровью. Я должна ему помочь. Кто, если не я?

И мой растаявший, словно сливочное масло, мозг наконец выдает блестящее решение.

– Че, у тебя есть хоть немного денег? – начинаю осторожно, и он кивает.

Медленно слезаю со скамейки, обретаю неустойчивую почву под ногами, растерянно озираюсь, прячу руки в карманы шорт.

– Я

тебя на пару дней впишу, – решаюсь я. – Но это не здесь, нам придется бежать на ночную электричку.

«Скажи: “Да”. Согласись. Пожалуйста…» – кусая губы, про себя молюсь я, и Че вешает рюкзак на плечо:

– Окей.

Глава 18

Я еще ни разу не ездила на ночных электричках – лишь сидя на лавочке у деревенского дома, считала мелькавшие у темного горизонта огни в их длинных хвостах. Мне казалось, что уехавшие в ночь люди – это счастливцы, что сожгли за собой все мосты и решились начать жизнь с чистого листа. И для каждого из них в моей голове был готов новый сценарий – неизменно с хэппи-эндом. А теперь я сама путешествую так, и под монотонный стук колес и холодный неверный свет ламп мечтаю, чтобы путешествие не заканчивалось никогда.

Услышав от Че краткое «Окей», я молнией метнулась домой, побросала в Викин рюкзак с желтым покемоном пару вещей, зубную пасту и фонарик, ворвалась в гостиную, сбивчиво объясняя задремавшей у телевизора матери, что уезжаю на несколько дней с друзьями, тайком вытянула из ее кошелька две бумажки по сто рублей и, в панике перепрыгивая через три ступени, ринулась на улицу.

Че не было на лавочке. Свет в глазах померк.

А потом сердце чуть не взорвалось от радости – он стоял за кругом света, привалившись плечом к покореженной детской горке, и ждал. Ждал меня. Мы шли к круглосуточному магазину, я улыбалась и дрожала от странного азарта, тайком смахивая проступившие слезы.

На деньги Че мы купили консервы, хлеб, баклажку питьевой воды, и Че, матерясь, волок ее к электричке, грозившей закрыть двери и тронуться прямо перед нашими носами. В пустом вагоне мы еще долго хохотали и пытались отдышаться.

Мир пошатнулся и встал на место, электричка дернулась и покатилась вперед. Перед глазами возник призрак плачущей Ви в миг расставания с ней на этой платформе. Безмятежная улыбка слетела и с лица Че, он отвел взгляд, молча занял место ближе к проходу и надолго ушел в себя. Мы не виделись очень долго, и любопытство изводит меня: написал ли он Ви? Если да – что она ответила?

Отворачиваюсь к окну, и облегчение расслабляет плечи. Он не решился, иначе бы Ви первым делом рассказала мне об этом.

* * *

Не знаю, сколько прошло времени – я снова не наблюдала часов.

Конец ознакомительного фрагмента.