Солнечный мальчик
Шрифт:
– Как не понять!
– крутнул хвостиком главный кондитер.
– Не сомневайтесь - через час торт будет готов!..
И, натянув на голову белый поварской колпак, мастер кинулся к кастрюле, схватил специальную деревянную лопаточку и стал взбивать ею крем. Подмастерья толкли грецкие орехи и вырезали из мармелада фигурки птиц и зверей.
– А вы пока закусите.
– К гостям подошел самый молоденький ученик, чем-то похожий на Мики.
Он высыпал из передника на стол два десятка пирожков с ливером и отошел в сторонку. Мики укусил румяный пирожок
– Больше не могу... Наелся!..
– А вам еще?
– Юный подмастерье обратился к улыбающемуся своим мыслям солнечному мальчику и остолбенел. Сани, проглотив последний пирожок, преспокойненько принялся за алюминиевую тарелочку.
– Доктора!
– пискнул перепуганный мышонок, падая в мешок с мукой.
– Доктора!
– крикнул Сани, проглатывая остатки тарелочки.
Мышонок приоткрыл глаза:
– Вы живы?
– Я?
– удивился Сани.
– А почему бы я должен умереть?!
– Но вы же скушали тарелочку!!
– Разве? А я и не заметил! Впрочем, она была удивительно вкусной!
– И солнечный мальчик аппетитно облизнулся.
– О-о!
– вскочил на ноги мышонок.
– Вы, наверное, великий фокусник!
Сани порозовел от удовольствия. Но мальчик не любил хвастаться и присваивать себе чужие подвиги и потому ответил отрицательно. Но мышонок все равно ему не поверил.
К этому времени торт-великан был готов, и двадцать самых сильных пирожников вынесли его на улицу. Кремовые башни казались почти взаправдашними. Даже решетки на окнах и те были изготовлены из крема.
Хлынули зеваки. Но любопытных оттеснил отряд Кусак в сорок хвостов. Командир отряда напустился было на Мики.
– Что за шум, а драки нет?!
– прорычал он.
– Опять беспорядки? Я вам... Я вас! А этот торт я... забираю себе!
– Господин главный Кусака, - сладко пропел Мики - мы были бы рады преподнести это чудо вам, но торт испечен для нашего светлейшего императора Кус-Куса... Именно, если вы...
Главный Кусака знал: за присвоение императорского торта, даже в мыслях, ему грозит по меньшей мере виселица!
Все затаили дыхание. Выручил опять-таки Мики.
– Урра императору!
– неожиданно крикнул он.
И Кусаки дружно подхватили:
– Урра!.. Урра!.. Урра!..
Кусаки подняли торт на спины и понесли его по главной Кусачьей улице к императорскому дворцу.
Пирожники во главе со Стрелкой, подбадривая их озорными криками, пересмеивались. Сани рядом с ними не было; он куда-то исчез.
Увидев торт, его величество забыл про все на свете, пустил слюнки:
– Ложку! Скорее императорскую ложку!..
Но слуги, разомлев от пряных запахов, не в силах были двинуться с места.
Едва Кусаки-гвардейцы внесли торт в тронный зал, Кус-Кус, не дожидаясь сдвоенной императорской ложки, кинулся к "замку" и отгрыз у южной башни сразу
– Да здравствует империя Хру-Хру! Мы, только мы подарим миру богатство и процветание!
Торт неожиданно стал разваливаться, растекаться, как снежная баба под апрельскими лучами солнца. По полу тронного зала побежали кремовые и молочные ручьи. Вершина замка рухнула, и перед очами перепуганного Кус-Куса предстал грозный и жаркий Санибой. Его взгляд был так горяч, что шерсть и усы на мордах перетрусившего императора сразу же обуглились.
– Кр-ра-ул!
– пискнул он.
На помощь "великому" и "светлейшему" никто не бросился. Каждый Кусака старался улизнуть из императорского дворца первым, ведь там запахло жареным.
А Сани распалялся все больше и больше. Он вспоминал безвинно повешенных за хвосты и за носы, а также посаженных в долговые ямы. Гнев его превращался в яростные и жаркие лучи.
Сначала вспыхнули бумажные портьеры, вслед за ними загорелись косяки и рамы, потом повеселевшее пламя пошло гулять по потолку и стенам. Кус-Кус, с трудом дотащившись до окна, вывалился на мостовую. Кусаки, притаившиеся в переулках, кинулись к умирающему владыке. Кус-Кус, собрав последние силы, прошептал:
– Кончилась империя Хру-Хру... Дорога наша в море и...
Тут император испустил дух. Послушные Кусаки, подхватив его тело, бросились к морю и навсегда исчезли в водной пучине...
Сани, снова облачившийся в свой жарозащитный костюмчик, независимо прохаживался по главной площади, любуясь догорающим дворцом. Все окрестные улицы пестрели от праздничных шляп и нарядных косынок.
– Да здравствует свобода!!
– Слава нашему освободителю Сани-бою!
С каждой минутой крики эти становились все громче и громче. Тысячи восторженных глаз ласково глядели на смущенного мальчика, а тысячи лапок тянулись к нему для дружеских пожатий.
– Речь! Скажи им речь!
– подсказал Мики другу.
Сани поднял руку, призывая к вниманию. Шум стал затихать.
– Друзья мои, - начал Сани.
– От всего сердца поздравляю вас с освобождением! Теперь вы не только можете петь песни, но и чихать на здоровье, если вам захочется! Ведь если нет Кусак, то нет и налогов?! И потому, потому...
– Мальчику хотелось сказать еще что-то праздничное, но что - он не знал.
– А потому...
– повторил он, - урра вам!
– Урра!
– откликнулись радостно мыши.
– А мне надо выручать моего папу!
– с грустью сказал Сани.
– Поможем!!
– вырвалось из тысячи сердец.
– Спасибо, друзья!..
– Сани растроганно потер глаза кулачком.
– Бедный мальчик, - залилась слезами самая старая и самая добрая мышь. Все принялись ее успокаивать. Тогда она сказала: - Мальчик прав!.. У него есть дела поважнее, чем наши!..
Сани поблагодарил ее улыбкой и продолжил:
– Эта мудрая мышь...
А Стрелка глядел на друга и диву давался: откуда только у мальчишки нужные слова берутся?