Солнечный поцелуй
Шрифт:
– Ридж, – подсказала Шеннон. – Шеннон Ридж.
– Приготовьте мисс Ридж. Давайте вечернее платье, то, темно-зеленое. И поживее! Шевелитесь, бездельники!
Одна из девушек, миниатюрная блондинка в легкой кофточке и мини-юбке, кивнула Шеннон.
– Пойдемте со мной. Майкл, подай нам платье. Гвинет, займись макияжем.
– Парень, которого назвали Майклом, задумчиво почесал в затылке.
– Мне нужны ваши размеры, шеннон.
– Я ношу восьмой и десятый. Он досадливо покачал головой.
– Все размеры. Что вы далеки от классики, это
– Кое-какой опыт у меня есть.
– Рад слышать. Итак, бюст, талия, бедра?
Винсент Эбернотт осторожно приоткрыл дверь студии и замер, даже не переступив порог. На невысоком подиуме посреди зала стояла Шеннон. О том, что это она, он узнал по тому, как заколотилось сердце, как напряглись все мышцы, как заклокотала кровь.
На Шеннон было темно-зеленое, с золотистым отливом вечернее платье, едва держащееся на плечах при помощи тонких бретелек. Лиф туго обтягивал грудь, а глубокое, откровенное декольте позволяло любоваться смуглой, покрытой ровным бронзовым загаром нежной кожей. Округлые плечи плавно переходили в высокую, изящную шею, на которой красовалось колье с огромным изумрудом. Такие же камни, только помельче, были и в серьгах.
Шеннон стояла вполоборота к Винсенту, глядя на неопрятного седого мужчину, который, судя по строгому выражению лица, был здесь главным.
– Так… хорошо. Теперь повернись, – скомандовал мужчина, – покажи нам спину!
Женщина на подиуме повернулась, и Винсента окатила горячая волна желания – вырез сзади доходил до талии, открывая такое пространство восхитительной женской плоти, что созерцание ее подняло бы с одра и разбитого параличом старика.
– Молодец, – сдержанно похвалил седой. – А теперь покажи, на что ты по-настоящему способна. Сделай так, чтобы я тебя захотел. Посмотри в камеру. Нет, не поворачивайся совсем. Через плечо… да, только еще сексуальнее. Зажги во мне огонь. Ну же, соблазни меня! Посмотри так, чтобы у меня зашевелилось в штанах! Черт, нет!
Шеннон смущенно пожала плечами. От одного этого жеста Винсента бросило в жар. Какого черта еще надо этому хрычу от Шеннон? Может, он гей? Сам Винсент чувствовал себя угрем на сковородке.
– Вот что… – продолжал, подумав, седой. – Представь, что ты в своей квартире. Что рядом с тобой твой любимый мужчина. Ты хочешь его, и он…
Легко сказать. Шеннон вздохнула, подняла голову и вдруг увидела стоящего у двери Винсента.
Притворяться, переноситься в мир грез и напрягать фантазию уже не требовалось.
– Есть! – воскликнул седой. – То, что надо! – Он подал знак фотографу. – Давай, Пол! Щелкай!
Следующие двадцать минут, пока Шеннон обговаривала детали контракта и обсуждала с хозяином студии Дэном Дарроу график работы, превратились для Винсента в невыносимую пытку. Хорошо еще, что на него никто не обращал внимания.
Уже выходя из студии, Шеннон задела грудью его плечо. Сделала она намеренно или случайно, определить
До машины дошли молча, и, только захлопнув дверцу и повернув ключ зажигания, Винсент, не поворачивая головы, хрипло спросил:
– К тебе или ко мне?
– К тебе, – коротко ответила Шеннон, и он молча кивнул.
Едва Шеннон, переступив порог, вошла в комнату, как Винсент склонился над ее плечом. Ощущая каждой клеточкой тела, каждым нервным окончанием его притягательную близость, она поежилась.
– Ты дрожишь. Не беспокойся, здесь никого нет, и нам никто не помешает. – Он поднял ее подбородок легким прикосновением пальца. – Я так хочу тебя…
– Я тоже, – неожиданно для себя призналась Шеннон.
Взяв гостью за руку, Винсент провел ее в гостиную, освещенную только меркнущим светом опускающегося в океан солнца.
– Принести выпить?
– Да, если можно – вина.
Пока он отсутствовал, Шеннон успела немного успокоиться и, сбросив босоножки, забралась с ногами на широкий упругий диван.
Винсент вернулся с бутылкой калифорнийского и двумя высокими разноцветными бокалами и, разлив вино, опустился рядом.
– Иди ко мне.
Его низкий, богатый обертонами голос действовал на Шеннон волшебным образом. Винсент мог приказать ей выпрыгнуть в окно, и она бы беспрекословно подчинилась.
– Ты уверена, что хочешь этого?
Шеннон кивнула.
– Да.
Винсент не стал торопить события, а наклонился и приник губами к ее шее. Этого оказалось достаточно, чтобы всколыхнуть затихшую было страсть. Шеннон запрокинула голову и закрыла глаза.
Его губы переместились выше, к мочке уха. Шеннон застонала.
– Да… да…
Она услышала, как он скрипнул зубами, сдерживая закипающее желание, и замер, прежде чем сделать следующий шаг. Шеннон сама нашла его губы, и они надолго слились в волнующем поцелуе.
Одна его рука пробралась под топ, другая скользнула ниже, к «молнии» брюк Шеннон. Не обнаружив на ней бюстгальтера, Винсент на секунду замер.
– Давай же, – прошептала она, – раздень меня.
Наверное, с точки зрения экономии времени ей следовало раздеться самой, но поспешные, неловкие маневры Винсента странным образом возбуждали Шеннон. Сначала он стащил топ, обнажив упругую, с набухшими сосками грудь, и тут же, не удержавшись, припал к ней горячими губами.
Жар в Шеннон разгорался все сильнее, и она нетерпеливо повела бедрами. Винсент рванул «молнию» и одним движением стащил с нее брюки вместе с трусиками.
Шеннон открыла глаза. Занимаясь ею, Винсент не забыл и о себе и уже почти успел раздеться.
– Иди ко мне. – Она призывно раздвинула ноги, и тут плотина, сдерживавшая все это время напор его страсти, не выдержала.
Винсент обрушился на нее, захватив ртом сосок, и одновременно подхватил ее под бедра и рванул на себя.
Шеннон снова застонала и выгнулась под ним.