Солнечный удар в сердце
Шрифт:
– Значит, у нас трое подозреваемых, и я ставлю на Еремея, – подхватил Голубев.
– Почему?
– Потому что он мужчина, и у него нет алиби.
– Зачем же он подходил ко мне и рассказывал о своих ощущениях?
– Все очень просто! Он хотел направить нас по ложному следу.
Не успел он высказать свои подозрения, как в дверь постучали, и на пороге возник Еремей собственной персоной.
– Вы еще не спите? – поинтересовался он. – Я боялся, что вы уже легли, – и он с глупой улыбкой застыл на пороге.
– Вы что-нибудь
– И да, и нет. Мне показалось, что я нашел причину своих ощущений. Но все это настолько странно, что я сам себе не верю.
– Мы слушаем вас.
Еремей замялся. Было видно, что слова даются ему нелегко.
– Понимаете, я не могу пока сказать. Я не уверен. А вдруг все это плод моего больного воображения?
– Так зачем же вы пришли?
– И сам не знаю. Сначала я хотел все рассказать, а теперь понимаю, что все это очень глупо. Скорее всего, я нафантазировал себе невесть что и теперь сам себе не верю.
– Может, все-таки расскажете?
– Нет, давайте подождем до утра. Я все еще раз обмозгую, подумаю, а потом дам ответ.
– Поступайте как знаете, – сказал Эрик. – Но на вашем месте я бы ждать не стал.
– Тогда до завтра, – торопливо закончил беседу Еремей и скрылся за дверью.
– Я же говорил, убийца – он! – воскликнул Голубев. – Он опять пришел морочить нам голову. Если бы у него было что рассказать, он бы так и сделал. А не мямлил бы ерунду. Да, я абсолютно уверен, что он убил Георгия.
– Осталось дело за малым, – добавил Эрик, – найти доказательства.
– Найдем, – уверенно произнес тот.
Сыщик покачал головой и задумался.
– Эх, если бы я только знал, почему именно этот человек… – начал он.
– Какой? – спросил Голубев, но Эрик не ответил. Он был поглощен своими мыслями.
– Давай хоть с тобой порассуждаем, – следователь повернулся к Марише. – Кто мог убить Гошу?
– Я тоже склоняюсь к Еремею. Хотя и не чувствую за ним вины. Но если не он, то кто?
– Вот именно, кто?
– Вера могла бы это сделать. Но она женщина. А женщины, как мне кажется, редко прибегают к такому жестокому виду убийства. С другой стороны, Вера очень любила свою мать. А люди, которые так умеют любить, не смогут лишить жизни другого человека.
– Тогда, по твоей теории, никто из женщин не мог зарезать Гошу. Потому что и Ольга, и Инна любили своих родителей. Значит, остается Еремей? Он никого не любил, а значит, мог это сделать.
– Как никого не любил? У каждого человека есть мать. Ее-то он любил наверняка.
– Тогда мы возвращаемся к тому, с чего начали: кто мог убить Георгия?
Глаза Эрика внезапно открылись, он подался вперед и проговорил:
– Повторите, пожалуйста, о чем вы сейчас говорили?
– Когда? – удивилась Мариша.
– Только что.
– Да ни о чем особенном. Рассуждали, кто мог убить Георгия.
– Я прошу повторить все еще раз.
Мариша вздохнула и принялась пересказывать. Голубев
– Вот и все! – закончила она.
Эрик удовлетворенно вздохнул и сладко потянулся.
– Спасибо. Теперь мне все понятно.
– Что тебе понятно? – в один голос спросили они.
– Все! Я знаю, кто убийца. А вы узнаете об этом утром, – добавил он, заметив, как оба раскрыли рты, готовясь подвергнуть Эрика допросу.
– Но почему? – взвыл Голубев.
– Во-первых, у меня по-прежнему нет доказательств. И я надеюсь, что они появятся благодаря Еремею. А во-вторых, мне нужно все обдумать и разложить по полочкам. В моей голове должен быть полный порядок.
– Значит, ты знаешь, кому принадлежат линзы? – ехидно заметил следователь.
– Знаю, – кивнул Эрик.
– Я уже жду не дождусь, когда наступит утро! – воскликнул Голубев.
– И я, – добавила Мариша.
– Тогда марш по кроватям! – скомандовал сыщик и встал из-за стола.
Мариша поднялась следом за ним.
– Иди-ка сюда, – вдруг поманил ее сыщик.
Она подошла поближе.
– О чем тебя спрашивал Голубев, когда вы вышли к коридор? – тихо осведомился он.
– Когда я пошла искать завещание? – уточнила девушка.
– Именно.
– Да ни о чем. Он не слышал, что ты мне сказал, и беспокоился, что речь шла о нем.
– Прекрасно! – Эрик расплылся в улыбке.
Он первым вышел в коридор и, ни с кем не прощаясь, направился в свою комнату. Там он сел в кресло, расслабился, закрыл глаза и отстранился от этого мира. Уже через пару минут его не было в этой комнате. Он находился за гранью мирского существования. И сейчас он взирал на все с высоты птичьего полета, все ближе и ближе подбираясь к разгадке этого дела. Вот уже показались все мудреные тропинки, которые исходил он и его товарищи, пытаясь выйти на правильную дорогу. А вот и он – их неуловимый убийца, со всеми своими мотивами и доводами. Как все просто, когда видишь это с такой высоты. Как все приземленно и просто! Все, как на ладони!
Глава 18
Эрик открыл глаза, когда первые лучи солнца стали пробиваться в его комнату. Он потянулся, зевнул и с трудом встал с кресла. После нескольких часов неподвижного сидения у него всегда возникала ломота во всем теле. Он кое-как доковылял до кровати и с наслаждением развалился на ней. Как хорошо!
– Утро наступило, – пробормотал он и тут же заснул.
Однако утро наступило не для всех…
Когда Эрик спустился вниз, Мариша и Голубев уже завтракали.
– Дрыхнешь? – спросил он. – А мы уже час как на ногах. Я, например, сгораю от нетерпения. Как там Еремей? Созрел для рассказа? Мы с Маришей разошлись во мнениях. Она считает, что он все вспомнит и расскажет массу интересного. А я говорю, что ничего не будет. Еремей скажет, что это неважно, или вообще откажется разговаривать.