Солнечный ветер (сборник)
Шрифт:
— Взгляните на Раму в продольном сечении,— возбужденно продолжал Перера, развертывая чертеж.— Есть у вас такие схемы? Цилиндрическое море замкнуто между двумя утесами, опоясывающими его поверхность вкруговую. Утес на северном берегу поднимается в высоту всего на пятьдесят метров. А на противоположном, южном, берегу — без малого на полкилометра. Во имя чего такая огромная разница? До сих пор по этому поводу никто не высказал никакой разумной гипотезы.
Но допустим, что Рама действительно способен набирать скорость, двигаясь северным
Перера принялся яростно царапать карандашом по бумаге. Пауза была удивительно короткой — спустя какие-то двадцать секунд он поднял глаза с победной улыбкой.
— Зная высоту обоих утесов, можно вычислить максимальное ускорение, на какое рассчитан Рама. Если оно будет больше двух процентов, море выплеснется на южный континент.
— Одна пятидесятая g? Не слишком много...
— Напротив, очень много, если принять во внимание массу в десять миллионов мегатонн. И в то же время вполне достаточно для маневрирования в космосе...
— Большое спасибо, доктор Перера,— заявил представитель Меркурия.— Вы дали нам немалую пищу для размышлений. Господин председатель, нельзя ли внушить капитану Нортону, что нам представляется совершенно необходимым обследовать район Южного полюса?
— Он делает все, что может. Бесспорно, море — серьезное препятствие. Они пытаются соорудить какое-то подобие плота, чтобы побывать по крайней мере в Нью-Йорке...
— Южный полюс, видимо, еще важнее. Ставлю вас в известность, что я намерен вынести данный вопрос на рассмотрение Генеральной ассамблеи. Одобряете ли вы такой шаг?..
Возражений не последовало даже со стороны доктора Тейлора. Члены комитета, присутствующие заочно, собирались уже прервать связь, но тут руку поднял сэр Льюис.
Старый историк выступал очень редко, и уж если выступал, то его следовало послушать.
— Предположим, мы выясним, что Рама... мм... продолжает жить и способен маневрировать. Даже военные — и те давным-давно поняли, что способность напасть и намерение напасть — вещи совершенно разные...
— И сколько мы, по-вашему, должны ждать, чтобы убедиться в намерениях раман? — спросил меркурианин,— Когда мы точно узнаем, каковы их намерения, будет слишком поздно.
— Уже слишком поздно. Можем мы как-нибудь повлиять на Раму? Нет, не можем. Да, наверное, и никогда не могли.
— Я не согласен с вашим утверждением, сэр Льюис. Мы можем сделать многое, если понадобится. Хотя времени у нас осталось отчаянно мало. Рама — словно яйцо, где сидит космический птенец неизвестной породы. Солнечные лучи отогрели его, и теперь птенец готов вылупиться в любой момент.
Председатель комитета вперил в посланца Меркурия взгляд, исполненный чистосердечного изумления. Он никак не предполагал, что меркурианин способен подняться до столь поэтических сравнений.
20
ОТКРОВЕНИЕ
— Что стряслось, Борис? — спросил капитан, едва за ними закрылась дверь каюты.
— Прошу вашего разрешения, командир, на внеочередную передачу непосредственно на Землю.
Это было несколько необычно, но не беспрецедентно. Повседневная связь шла через ретрансляторы ближайшей планеты — в настоящее время через Меркурий,— и хотя радиоволны находились в пути лишь несколько минут, иной раз требовалось пять, а то и шесть часов, чтобы сообщение достигло адресата. Как правило, такая скорость всех вполне устраивала, но в случае острой необходимости ценою значительно больших затрат под ответственность капитана можно было использовать и каналы прямой связи.
— Вы, конечно, понимаете, что подобную просьбу следует обосновать. Все доступные полосы частот забиты отчетами наших исследовательских групп. Что у вас, какое-то личное несчастье?
— Нет, командир. Мое дело гораздо важнее. Я хотел бы направить послание братьям по вере.
«Ну и ну! — воскликнул про себя Нортон.— Вот это казус!..»
— Пожалуйста, объясните подробнее.
Просьба Нортона была продиктована не только любопытством, хотя и это, разумеется, имело место. Если бы он пошел Борису навстречу, ему пришлось бы оправдывать свое решение перед начальством.
На капитана смотрели спокойные голубые глаза. Он не помнил случая, чтобы Борис хоть когда-нибудь потерял контроль над собой, хоть на секунду изменил незыблемой убежденности в собственной правоте. И все единоверцы Бориса были в этом смысле одинаковы — именно полный самоконтроль и делал из них образцовых тружеников космоса. Но их не ведающая сомнений самоуверенность, признаться, подчас раздражала остальных нечестивцев, не удостоенных божественного откровения.
— Речь идет о назначении Рамы. Мне кажется, командир, что я разгадал его.
— Продолжайте.
— Вдумайтесь в ситуацию. Перед нами мир, совершенно пустой и безжизненный и тем не менее приспособленный для человеческих существ. Здесь есть вода и атмосфера, пригодная для дыхания. Прибыл Рама из отдаленнейших глубин пространства, но был совершенно точно нацелен на Солнечную систему, настолько точно, что всякие случайности тут исключены. И он не просто выглядит новым — похоже, что им вообще никогда не пользовались...
«Но мы же толковали об этом десятки раз,— подумал Нортон.— Что особенного он может мне сказать?..»