Солнечный ветер
Шрифт:
Адмирал действительно двинулась в обход стола, держась за его край, и осторожно выбирая, куда поставить ногу, чтобы не споткнуться о труп. Адъютант капитана, за беспокойством об адмирале и сражении как-то уже забывший беспокоиться о своём непосредственном командире, полез в помеченный красным крестом шкафчик. Там отыскалась нужная коробочка, а в ней - баллончик со спреем для обработки ожогов. Выудив его, офицер чуть не бегом бросился к пульту связи, и обнаружил, что адмирал Каррисо ни с кем не разговаривает, а сидит в кресле связиста, откинувшись на спинку, прикрыв
– Вам плохо?
– Взволновано спросил лейтенант. Ему вдруг показалось, что адмирал из кресла уже не встанет, а сейчас просто обмякнет и перестанет дышать...
Фок Аркенау, как и все в его семье, был прирождённым военным, и, несмотря на небогатый боевой опыт, считал, что не боится ничего, кроме пауков. Оказалось - ошибался. Ещё он очень боялся оказаться один среди горы трупов, на готовом развалиться под ударами вражеских орудий корабле, и безо всяких приказов или директив!
Но к счастью адмирал открыла глаза, бросила трубку на пол, уселась в кресле ровнее и покачала головой:
– Не мне. Вообще всё плохо. Терминал разбит, связь только с машинным, но там никто не отвечает.
– Бой и так идёт хорошо.
– Заметил Реймонд, чувствуя некоторое облегчение.
– Дайте я обработаю раны.
Эльда крутанулась на вертящемся кресле, подставляя бок и плечо, и снова мотнула подбородком:
– Он должен идти хорошо. Но сейчас напряжённый момент, мы были почти в равновесии сил... Я не могу пустить его на самотёк.
Лейтенант расстегнул адмиральский камзол (под ним действительно оказался тонкий свитер), и попытался приспустить его с плеча, но когда припёкшаяся ткань начал отрываться, адмирал тихонько зашипела сквозь зубы, и "лекарь" решил, что оно того не стоит. Вместо этого он просто погуще побрызгал спрея, опустошив баллончик. Подумал, что пригодилось бы болеутоляющее, но в аптечке он заметил только средство от головной боли.
– И что вы предлагаете?
– Спросил офицер, закончив.
– Нам нужно в капитанскую или обзорную рубку.
– Ответила Каррисо, пытаясь запахнуть камзол одной рукой.
– Оттуда будут и связь, и обзор...
– Но... если абордажники прорывались сверху, то обе рубки могут быть в руках врага!
– Ну, значит отобьём.
– Адмирал поднялась на ноги.
– Только быстро. Мы и так потеряли больше десяти минут.
Лейтенант издал булькающий звук, когда понял, сколько времени прошло с того момента, когда северяне-абордажники ворвались на мостик... Ему казалось, что не меньше получаса. С глупым выражением он спросил:
– МЫ отобьём?
– Вы, конечно, молодец, но я не склонна переоценивать ваши боевые навыки, лейтенант. Свои - тем более...
– Адмирал снова устало улыбнулась, тронула кончиками ногтей эполет на пострадавшем плече, и продолжила:
– Я лично намерена пойти, и поискать кого-нибудь, кто нам в этом поможет... Если быстро не найдём - что ж, пойдём сами... Вы же меня проводите, лейтенант?
– Улыбка на бледном лице
– Конечно!
– Тогда подайте даме руку, вы же дворянин...
Две цепляющиеся друг за друга фигуры, чуть пошатываясь, вышли из превратившегося в склеп командного пункта...
– Да, и ещё... Пока мы тут гуляем... Можете называть меня Филиция Вицпитринс...
– Ф-фелиция?...
– Филиция. Это моё родное имя, Эльду Каррисо при регистрации гражданства вписали. С нашими... кхе, с инородческими именами в гражданство Империи нельзя... Но только не при посторонних, ладно?
– Так точно, мой адмирал!...
* * *
Меньше чем через час лейтенант фок Аркенау лишний раз убедился в том, что у Судьбы злое чувство юмора. Бой для него закончился там же, где и начался - в наблюдательной рубке, вот только рубку было не узнать. Растрескавшиеся стёкла, следы от выстрелов на стенах, запахи дыма и горячего металла, тела... Трупы тех, кто не успел, не смог или не пожелал покинуть рубку к тому моменту, когда в неё ворвались вражеские абордажники, северяне с характерной для них аккуратностью сложили у стены. А вот останки самих северян, отправившихся в свои загробные чертоги после того, как рубку отбила сборная группа из имперских абордажников и вооружённых членов экипажа флагмана, никто убирать не стал. На это не было ни сил, ни времени. Адмирал Каррисо сразу же бросилась к столу с малой картой, матросы заняли места у уцелевших наблюдательных приборов, а абордажники умчались дальше - добивать прорвавшегося на борт неприятеля. Семеро мертвецов в серой форме никому особо не мешали...
А от лейтенанта, до самой рубки "подставлявшего даме руку" (фактически - удерживавшего даму в вертикальном положении), опять ничего не зависело и не требовалось. Он присел в углу на корточки и наблюдал, как адмирал вновь раздаёт указания, как рапортуют наблюдатели, как убегают и прибегают вестовые, унося приказы и принося доклады, до тех пор, пока очередной посыльный не принёс с поста дальней связи рапорт, оказавшийся итоговым для всего сражения.
– ... "Зимнее солнце" окончательно потерял подвижность, объявил капитуляцию и согласился принять на борт призовую команду. "Филин" уже высаживает десант, сопротивления нет.
– Докладывал сияющий, несмотря на замотанную окровавленной тряпкой ладонь, молодой матрос.
– Это был последний корабль северян, продолжавший сражаться, мой адмирал. Это победа!
Адмирал Каррисо, которая слушала рапорт стоя, облокотившись о высокую тумбу компаса, с силой оттолкнулась от неё и встала ровно, держась теперь за тумбу лишь кончиками пальцев. Лейтенант вскочил и немедленно оказался рядом, чтобы успеть подхватить командующую в случае чего. Кое-как державшуюся до сих пор Каррисо сообщение о победе, видимо, добило. К концу сражения адмирал уже едва могла стоять без посторонней помощи, но речь её оставалась чёткой и уверенной. Когда же Эльда ответила вестовому, у неё заметно заплетался язык: