Соло на водонапорной башне Юмористическая повесть
Шрифт:
— Ку_ку…ку-ку… ку-курицу яйца не учат! Ку-ка-ла… ку-ка-ре… кулаками не машут!
Сеня, не дожидаясь, пока Дмитрий Палыч докукует, а то и, чего доброго, закукарекает, бросился бежать с охапкой инструментов. Соня подцепила пустой рюкзак и потащила за рукав Ника…
Они домчались до поворота, завернули на свою улицу. Ник бросил: «Пока!» — и поспешил вперёд. А Соня с Сеней поплелись шагом, с трудом переводя дух.
…Только они закрыли за собой дверь, как она снова открылась, чтобы впустить на террасу тётю Лену и дядю Костю. Тётя Лена по привычке отвернула
Кран молчал. Даже не спел своё «уы», не свистнул для приличия. Тётя Лена вздохнула, подхватила ведро и пошла к колодцу.
А кран икнул, дёрнулся раз, другой… И из него потоком хлынула вода.
Глава шестая. Грязелечение
Вообще-то, тётя Лена довольно добрая, если её не злить. Но со странностями. Вкусы у неё странные. Про всё самое вкусное — фанту, чипсы, сникерсы — говорит, что оно гадкое. И рекламирует действительную гадость, вроде варёной цветной капусты или молочного супа с пенками. Главное убеждение её жизни состоит в том, что жареное — отрава, а сахар — яд. Исключение в тёти-Ленином варёном меню — блинчики, которые она печёт раз в месяц. Без них жизнь была бы совсем несладкой. И пресной, потому что соль — тоже яд. Но сегодня тёти-Ленины диетические принципы куда-то подевались, будто их смыло водопроводной водой, которая лилась из крана широким потоком — не сравнить с прежней хилой струйкой. На завтрак тётя Лена приготовила чизбургеры с солёными огурцами и всё время повторяла: «Настоящий праздник!» И без устали прославляла чудо-мастера, который в два счёта исправил насос. Всем дачникам якобы было известно, что вчера после обеда он приезжал сюда на «газике». Дескать, низкий ему поклон за то, что не заставил ждать полжизни. Соня с Сеней не стали уточнять, что одним поклоном тут не отделаешься, потому что чудо-мастеров было больше десятка. Она бы наверняка не поверила. Да и дядя Костя насупился бы, ведь он не выносит, когда прикасаются к его вещам. У него свой бзик — аккуратность. Инструменты должны лежать на полочке в строгом порядке, ботинки — быть начищенными до блеска, а брюки — безупречно отутюженными.
Однако и на дядю Костю странным образом подействовал починившийся водопровод. А может быть, Клим, примиривший его с пропажей велосипеда. К завтраку дядя Костя явился в легкомысленной кепочке: маленькой, но с козырьком невероятной длины. Тогда и Соня решила надеть новые босоножки, которые папа подарил ей перед отъездом. Снизу тонкая серебряная платформа, сверху матерчатые перепонки в виде тонких косичек. Вот встретят её Кристина с Олькой — обзавидуются! Соня заплела себе два десятка мелких косичек, как у африканки, чтоб причёска была под стать босоножкам. И решила беречь их от малейшей грязи. Очень хотелось кого-нибудь ими поразить.
Правда, пока Соня с Сеней шли по улице, они никого не встретили, кроме старика Скрипкина с мешком стружки, бабушки Дудкиной с коляской, на которой она везла газовый баллон, и Платоновых с их собаками. А вся эта публика, особенно собаки, ничего не смыслит в таких вещах, как босоножки на серебряной платформе.
На третьих дачах, напротив засохшей липы, валялись лопухи, жёлтые цветки на длинных стеблях, плети бело-розовых вьюнов — пьяница Сомкин прополол свою водопроводную трубу. А из леса навстречу Соне с Сеней пулей вылетел Ник, точно их поджидал. От неожиданности Соня отпрянула и оступилась в канавку у сомкинского забора.
— Ай, мои босоножки!.. — Соня как ошпаренная выскочила из канавки. Вместо косичек и серебряной платформы на ногах красовались чёрные галоши.
— Здорово вляпалась, — сообщил Сеня.
— Здорово! — подхватил Ник. — До чего ж чёрная
— Ну и кого ты этой грязью собираешься лечить? — спросил Сеня.
Ник огляделся. И увидел засохшую липу.
— Вон то дерево! — Он качнулся с носка на пятку, прицелился. И тут краем глаза заметил в окне угловой дачки бледный мальчишеский силуэт.
— Э, давай к нам! — замахал ему Ник.
— Это Санёк, — сказал Сеня. — Он не выйдет. Его бабушка запирает.
— Что, ВСЕГДА?
— Нет, только когда у него насморк.
Правда, насморк у Санька хронический. Поэтому можно сказать, что и всегда. Хотя бабушка из кожи вон лезет, чтоб его вылечить. И двойные рамы на окна поставила, чтоб ему не надуло, и с участка не выпускает, чтоб не подцепил заразу, и лекарства из аптеки носит чемоданами. Сейчас она решила испытать на Саньке новое средство «Доктор Пшик». Этого «Доктора», написано на упаковке, пшикаешь в нос по пять раз в день, и насморка как не бывало. Но у Санька от пшиков насморк только усиливался.
Итак, Санёк уныло маячил за двойными рамами. А Ник с силой пульнул грязью в дерево.
К липе как раз подошла компания — Лёша, Ваня и Максим. Брызги грязи отлетели Максиму в лицо.
Ваня с Лёшей захихикали. И Соня с Сеней тоже.
— Да я вам… Ща… — Максим хотел вытереть грязь, но вместо этого развёз её по лицу.
Все ещё пуще захихикали. Потому что Максим стал не Максим, а прирождённый негр.
— Радуйся! — поздравил его Ник. — Эта грязь лечебная! Когда разразится какая-нибудь эпидемия, ты нипочём не заболеешь. Один мой знакомый доктор наук говорил, что все болезни от головы. У тебя теперь иммунитет от всех болезней!
— Вот я тебе тоже привью иммунитет! — огрызнулся Максим.
— А я и сам себе его привью! — откликнулся Ник. Зачерпнул грязи ладонями — и бух в грязь лицом! Только уши остались белыми.
— Вот! — он развёл руки в стороны, предлагая всем полюбоваться его новым обликом. Тут его осенила человеколюбивая идея: — Надо всем привить иммунитет!
И мазнул грязью первого, кто подвернулся под руку, — Лёшу. По подбородку.
— Ой, не могу! Борода, как у козла! — и Ваня заржал, как лошадь.
— Ах так?! — Лёша смазал грязь с подбородка, и у Вани на лбу появился чёрный отпечаток пятерни.
На тропинке, что ведёт со вторых дач, показались Олька, Кристина и Витёк.
— Милости просим! — приветствовал их Ник с ослепительной улыбкой на чёрном лице.
А Максим, обиженно стоявший в сторонке, вдруг сорвался с места, подцепил грязи и обрушился на Витька.
— Гад! — взревел Витёк и погнался за Максимом.
Чем увенчалась эта погоня, Соня так и не узнала. Потому что на лице у неё взорвалась чёрная бомба. Это Ник привил ей иммунитет.
Тем временем Ваня заткнул за резинку шортов лопухи, что валялись у забора. Получилась юбочка, как у дикаря. С воинственным уханьем дикарь бросился к Ольке.
— Ай, не хочу! — взвизгнула та и метнулась вдоль забора. Но путь ей преградил Лёша.
— Уа-уа-уа-уа-уа-уа-уа! — молотил он по разинутому рту, как индеец. Схватил с земли длинный стебель и тряс им, как копьём.
— И-и-и-и! — заверещала Олька.
Витёк уже отстал от Максима и с интересом наблюдал, как Ваня настиг Ольку. Сам в два счёта опутался вьюнами, как пулемётными лентами, и устремился к Кристине. Которая очень хорошо бегает. Но плохо соображает. Она побежала от Витька в конец третьих дач. А там тупик — сплошной забор. Витёк самоотверженно преследовал её до самого забора. Не оставлять же её без иммунитета, хоть она и такая глупая!