Солохмир. Четвертный сын Алтыной
Шрифт:
Можно конечно все бросить, юрты, отары овец и налегке, посадив орду на коней, проскочить между тохарами и большой ордой Алджыбая на юг, в свои родовые кочевья. Но это означает, что жить придётся очень тяжело и может даже хуже, чем на войне.
Кто кого победит в предстоящей войне, тоже не понятно. Силы обоих противников примерно равны, но люди говорят, что Алджыбай заключил какой-то договор с демоном Буктаром и тот ему помогает. У скифов свои духи и судя по всему, они тоже не зря получают свои жертвоприношения.»
Долго ещё метался по юрте Сагилла и ломал себе голову пытаясь принять единственно верное решение, но мир устроен так, что за маленьких
Утром, Сагилла услышал топот копыт и откинув полог, увидел у порога своей юрты десяток вооруженных воинов Алджыбая.
Не слезая с коня, воин протянул Сагилле серебряную пайцзу с изображением бегущего по степи волка и сообщил ему, что отныне воины его племени, становятся частью двадцать шестого тумена нойона Таргитая. Воинам надлежит собраться и к полудню быть готовыми выдвинуться в степь, в расположение своего тумена. Любое промедление и невыполнение приказа нойона Таргитая карается смертью. За дезертирство одного воина, карается смертью весь его десяток.
– Ах, у вас воины по десяткам не разбиты? Ну вот мы и прибыли как раз для того, чтобы все тут организовать, – десятник прибывшего десятка распорядился немедленно собрать войско для осмотра его состояния и спрыгнув с коня, достал из притороченной к седлу котомки большие песочные часы. – Вот мы сейчас и посмотрим вождь, какие у тебя воиныю, – произнёс десятник и поставил песочные часы на траву.
Совершенно обалдевший Сагилла уставился на стеклянное чудо, в котором тонкой струйкой бежал вниз песчаный ручеёк.
– Это часы старик, – показал на часы десятник. – И твои воины должны стоять, передо мной, как только я переверну их в четвёртый раз. Ну, чего застыл, поднимай своё войско.
Сагилла, путаясь в полах длинного халата побежал по стойбищу от юрты к юрте и где криком, а где пинками, стал выгонять заспанных людей на свежий утренний воздух.
Пятьдесят раз десятник перевернул песчаные часы и только тогда, Сагилла подошёл к нему на трясущихся ногах и сообщил, что все его воины собрались в степи сразу за стойбищем.
Воины Сагиллы как попало одетые и чем попало вооруженные, стояли большой толпой и как растревоженные медведем пчёлы, недовольно гудели. Солнце ещё только показывалось из-за высокой травы на востоке и можно было бы ещё немного поспать.
Десятник не удивился.
– Видали и хуже, у этих хоть кони есть. Пусть даже и один конь на двоих воинов, но все же.
До полудня, десятник со своим десятком разбирали толпу на тысячи, тысячи на сотни, а сотни на десятки. Всего воинов Сагиллы, оказалось три тысячи пятьдесят два человека. Десятник назначил старших тысяч, сотен и десятков, объявил всем, что отныне они воины непобедимого войска хана Алджыбая и отправляются служить ему в расположение двадцать шестого тумена, где командиром служит славный нойон Таргитай. Таргитай, командир суровый, но справедливый и с ним, их ждут неминуемые победы, слава и богатство.
Приказав Сагилле обеспечить воинов продовольствием с учётом трехдневного перехода, десятник отдал команду отряду, двинулся в путь.
Двадцать шестой тумен нойона Таргитая
На самом деле, двадцать шестой тумен, существовал пока только в мыслях и прямо сейчас, происходило его формирование. Большая орда была ещё далеко, но в приграничный район прибыла сотня опытных воинов во главе с будущим нойоном Таргитаем, ветераном хурритского похода, в котором он был юртджи восьмого тумена. Задача Таргитая была, сформировать новый тумен прямо на
С племенем Сагиллы проблем не было. Сагилла на свой страх кочевал по чужой земле, вот и попался. Теперь его воины стали частью будущего тумена Таргитая. Но больше людей, на земле приграничных со скифами районах не было и Таргитаю эту проблему, нужно было как-то решать.
Денег на формирование тумена, Алджыбай Таргитаю не выделил и понятно почему. Нойон, это не должность, это титул, удостаивается которого далеко не каждый, а тумен, это не просто воинская единица, а личная дружина нойона. Которую нойон, обязан обучать и содержать на личные средства. Все расходы на содержание личной дружины, должны с лихвой окупаться во время войны, так как захваченная туменом добыча делится на пополам. Пятьдесят процентов остаётся в тумене, а пятьдесят уходит в казну орды. Если тумен выполняет задачу в которой нет возможности участвовать в захвате добычи, то его доля оценивается в зависимости от его вклада в победу и тогда, каждый тумен обязан выделить какую-то часть в долю такого тумена. И иногда, может получиться даже больше, чем при непосредственном участии в захвате добычи. В общем, иметь собственный тумен, не только почетно, но и очень прибыльно. Именно поэтому, Алджыбай повёл своё войско в поход. Его нойоны, слегка поиздержались.
У Таргитая же, денег на содержание тумена не было вовсе. Как хочешь, так и крутись и благодари судьбу за предоставленную возможность.
Весь боевой опыт бывшего юртджи, то есть офицера разведки Таргитая, заключался в участии в рейдах по тылам противника и сборе и обработке собранной информации. И по большому счету, выбора кроме того, как пройтись рейдом по скифским владениям у него не было. Нужно было только, максимально быстро подготовить полученные у Сагилла эти три тысячи новобранцев.
***
Сотники Таргитая, сразу же по прибытии в лагерь, показали вновь прибывшим, что значит нарушение воинской дисциплины и казнили два десятка за относительно мелкое нарушение дисциплины. А за то, что прибывшие зароптали при виде того как головы их родичей покатились по сырой от росы травке, казнили ещё один десяток.
– Мы можем казнить весь ваш вонючий род, – орал десятник размахивая перед строем окровавленной саблей. – Но у вас есть выбор. Вы можете умереть здесь и сейчас бесславной позорной смертью, или погибнуть или выжить в бою и получить богатство и славу. А чтобы выжить в бою, вы должны учиться воевать и сохранять дисциплину. Дисциплина нужна прежде всего вам, а не вашему нойону. Потому, что если вы, разбежитесь во время боя как зайцы, вас всех убьют. Убьют даже тех, кто не струсит и не побежит. Забудьте свои имена воины, теперь вы едины и каждый, отвечает за каждого. Покидать расположение своего десятка без разрешения десятника, означает дезертирство и карается смертью всего десятка. Вы здесь все родичи и должны помнить, что совершая проступок, вы убиваете своих родичей.
Никто из трёх тысяч стоящих в строю воинов, даже и не подумал о том, чтобы смять и растоптать сотню Таргитая. У всех в стойбище оставались семьи и все прекрасно понимали, что месть хана Алджыбая будет страшной.
Особо обучать прибывших воинов нужды не было. Каждый из них с раннего детства был наездником, каждый умел бросать аркан, каждый мог на скаку подстрелить суслика и также на скаку, его подобрать. И каждый умел скрадывать зверя и читать следы. Этим детям степи, не хватало лишь чувства локтя, ощущения единства и железной дисциплины.