Соломон Хук. Дилогия

Бахорин Юрий

— Легко,— с чувством произнес Алекс.

— Твоя ирония великолепна, дружище,— парировал Аксель.— Но я говорю серьезно. Вы видите ситуацию словно в кривом зеркале — все, вроде бы, узнаваемо, но картинка получается непривычной, и это сбивает с толку. Я еще раз предлагаю взглянуть на ситуацию трезво. Не Крысы, а мы хозяева на планете! Крысы лишь готовятся к решающему удару, причем, в отличие от вас, прекрасно осознают шаткость своего положения. Они боятся буквально всего. Они боятся, что человечество начнет-таки разработку янского месторождения, они боятся, что мы нашли надежный способ идентификации человеческого организма, они не без оснований опасаются, что Лига просто объявит состоявшиеся сделки недействительными, и вся их крысиная возня пойдет насмарку! — Он победно посмотрел

на друзей.— Они боятся завтрашнего заседания — того, что не сумеют провести нужных решений, что будут разоблачены… И они панически, до судорог, боятся огласки! Представляете, что произойдет, если все люди узнают, что какие-то залетные Крысы убивают их сограждан, воссоздают их точные подобия, забираются внутрь и внедряются в семьи, вникают в профессианальные секреты… Уверяю, что после короткого периода паники начнется всеобщая кампания по отстрелу инопланетян, в которой примет участие все население, начиная от вооруженных рогатками мальчишек и заканчивая врачами, по собственной инициативе проверяющих пациентов, так сказать, на достоверность.

— Тебя послушаешь, так не о чем беспокоиться.— Мтомба сокрушенно покачал головой.

— Совершенно верно,— согласился Аксель.— Нам бы только завтра дурака не свалять. Оперативно опознать всех нелюдей и вывести их на чистую воду.

— Не так-то это просто,— заметил Алекс.— Вряд ли они не понимают, что завтрашняя Сессия для них — поворотный пункт.

— Конечно, понимают,— согласился Соломон.— Поэтому предлагаю начать наступление уже сегодня.— Он испытующе посмотрел на Мтомбу, но тот оставался спокоен, как памятник.— Прямо сейчас. Какой фактически подтвержденной информацией мы располагаем? Информацией, до сих пор неизвестной широкой публике? — Он обвел приятелей вопросительным взглядом и остановил его на Директоре Службы Безопасности Мтомбе Оварунга.

— О событиях на Яне сказано лишь, что комиссия работает над доставленным на Землю материалом, и результаты своей работы представит на ближайшей Сессии.

— Прекрасно!
– Аксель загнул палец.— Продолжай.

— Ну,— Мтомба пожал плечами,— мы дали коротенькое сообщение о том, что клиника знаменитого доктора Фуджи временно закрыта в связи,— африканец недовольно поморщился, формулировка ему явно не нравилась,— с внезапно возникшими техническими проблемами. Журналисты пытались дать развернутые статьи, некоторые даже поперлись в клинику, но наткнулись на охрану…

— И это лишь усилило их интерес,— заметил Аксель.

— И это лишь усилило их интерес,— подтвердил Мтомба.— Они обращались в пресс-службу Лиги, но получили лишь неуклюжий ответ, что информация закрыта… Пришлось наказать ляпнувшего такое головотяпа,— нехотя признался Мтомба.

— Наоборот! Следовало его поощрить! — с энтузиазмом воскликнул Сол.— Это же просто великолепно! Оказывается, и глупость человеческая способна приносить пользу! — Он демонстративно загнул второй палец, совершенно не обращая внимания на обескураженные лица приятелей.— Что еще у нас есть?

— А ничего у нас больше нету,— хмуро ответил Мтомба.

Его начал раздражать этот разговор. В отличие от Соломона он не видел причин для оптимизма, а восторженности друга и вовсе не понимал. Сам он не считал создавшееся положение безнадежным, но трезво осознавал всю серьезность ситуации.

— У нас есть еще биржевой обвал! — сообщил «новость» Аксель.

— И это тоже хорошо? — саркастически вставил Оварунга.

— Нет худа без добра,— философски заметил Соломон и погрозил кулачищем неизвестно кому.— Раз уж беда случилась, следует и ее использовать во благо. По крайней мере, такой ход с нашей стороны окажется неожиданным для противника.

— Ну, хорошо,— Мтомба уже устал от хождения вокруг да около.— Что конкретно ты предлагаешь? — подавив раздражение, спросил он.

— Я думаю, нужно сказать правду,— как-то весомо произнес Сол.— У Лиги есть опытные журналисты? — Он поглядел на Мтомбу.

— Ас чем мы завтра выступим на Сессии? — в свою очередь, поинтересовался тот.— Я уж не говорю о том, что и подумать страшно, что сделают со мной за несанкционированное директоратом разглашение в прессе конфиденциальной информации!

— Я

разве предложил тебе выступить по головизору с открытым заявлением? — усмехнулся Аксель.— Еще раз повторяю: пусть твои люди напишут несколько статей и через третьих лиц передадут их редакциям. Статьи должны содержать конкретные факты и ни в коем случае не носить расплывчатого характера. Одна статья должна быть посвящена обвалу на бирже. Пусть напишут, что группе независимых журналистов удалось установить участников большинства сделок. Пусть тщательно избегают упоминания Стенсена и его партнеров, но пусть открыто назовут стоящую за скупкой финансовую группу, пусть назовут адрес ее офиса, но не называют конкретных владельцев, а намекнут, что ими является некая группа злоумышленников и опишут ее таким образом, чтобы узнавались наши друзья-манифестанты. Уверяю, им сразу расхочется париться у мэрии на такой жаре…

— Люди озлоблены,— заметил Алекс.— Могут начаться погромы.

— Вот и пусть перестанут придумывать для нас проблемы, пусть лучше позаботятся о себе. Это станет наброском ответа на вопрос — кто виноват? Теперь — что делать?…— Аксель на миг задумался.— Понадобится еще одна статья. В ней следует коротко и однозначно сообщить, что в связи в появившимися данными о том, что за потрясшими деловой мир сделками стоит малочисленная группа финансистов, юристы Лиги проводят масштабную проверку приведших к банкротствам сделок на предмет их соответствия антимонопольному законодательству.— И Аксель отер со лба несуществующие капли пота.— Пусть, кстати, упомянут, что в ближайшее время начнется проверка происхождения превышающих все мыслимые размеры капиталов входящих в финансовую группу дельцов.

— Ты хоть представляешь, что вслед за этим начнется? — простонал Оварунга.

— Ага.— Соломон с готовностью кивнул.— Представляю. Вышеупомянутая финансовая группа скоропостижно свернет свою деятельность, а входящие в нее индивидуумы оперативно убудут в неизвестном направлении. Значит с одним пунктом разобрались. Теперь, Ян. Следует дать утечку достоверной информации. Пусть дадут качественные снимки останков роботов и лишенного мотиватора содержимого черепной коробки с подробными объяснениями. Журналист может аккуратно задаться вопросом: кому это выгодно? Главное — не следует давать ответа. Даже намекать на него. Те издания, которым не посчастливится опубликовать эту информацию, быстро разнюхают, что к чему. '

— А ведь младенец-то прав,— съехидничал Алекс.— Стенсену надолго хватит забот о сохранении своей шкуры.

— Сказать по правде, он — единственный из противников, к которому я испытываю симпатию,— заметил Сол.— А жаль…

— Перестань, Аксель.— Мтомба недовольно поморщился.— Он — вовсе не козел отпущения. Он — тот крокодил, что подавился куском.

Соломон кивнул, хотя по-прежнему оставался невесел. Что ни говори, а Анна — дочь Стенсена. Не то, чтобы он проникся к возможному тестю родственными чувствами, но мысль о том, что невольно огорчит возлюбленную, приводила его в скверное расположение духа.

— Ладно. Остается клиника. Впрочем, о том, что произойдет, когда люди узнают правду о блистательном кукловоде Фуджи, я уже говорил. Можете сослаться на меня, как на единственного выжившего пациента гениального психотерапевта.

— Ты хоть подумал о том, что произойдет, если все, что ты тут только что наговорил, чохом вывалится на страницы дневных и вечерних газет?— рявкнул разъяренный Мтомба.

— Небольшое принудительное харакири для тех, кто не успеет смыться,— равнодушно прокомментировал Аксель.— А ты что, всерьез надеялся, что все пройдет тихо и незаметно? И в нужное время всех злодеев провезут по Космополису в клетках, чтобы люди смогли посмотреть на тех, кто доставил им столько волнений?! Смотри, как бы ты сам завтра не обнаружил, что решением Ассоциации за Свободу Воли лишен своего поста, да и решать по сути уже нечего, потому что все, кто еще сегодня против, завтра скажутся больными, с тем, чтобы послезавтра вступить в Ассоциацию…— Он хмуро посмотрел на друга.— Думаю, до сих пор они этого не сделали лишь потому, что сил у них маловато, но сегодняшнее утро показало, что они перешли к решительным действиям.