Соломон Хук. Дилогия
Шрифт:
— Оседлал, значит, беленькую кобылку и про меня забыл?! — продолжала гнуть свое Сукомп.
Пошловатое замечание. Аксель недовольно поморщился, но смолчал, что случалось с ним совсем не часто. Смолчал, потому что — по крайней мере частично — чувствовал справедливость упрека. Мы в ответе за тех, кого приручили… Многое в мире изменилось, но древняя фраза не устарела и доныне.
— Не сердись, Мэри-Эн,— попытался он навести мосты,— у каждого мужчины в жизни бывает период…
— Период весеннего гона? — ехидно поинтересовалась она
Аксель фыркнул и с осуждением посмотрел в искрящиеся глаза Мэри-Эн, наконец-то сменившей безликую маску на обворожительное девичье лицо. Ну, слава Богу!
— Мэри-Эн, нам всем нужна твоя помощь,— повторил он, на этот раз сделав ударение на «нам всем».
— Что случилось? — она настороженно посмотрела на Сола, похоже, окончательно забыв о капризах.
— За нами гонятся. В ближайший час, быть может, чуть больше возможна торпедная атака. Единственная наша надежда на маневренность «Неудержимого». Проблема в том, что мы приближаемся к метеоритному облаку. С одной стороны, это повышает наши шансы на успешное уклонение от торпедной атаки. Проблема в том, что никто из экипажа не сумеет управлять «Неудержимым» при ожидаемых восьмикратных перегрузках.
— У центрального компьютера есть оптический коммуникатор?
— Ищут,— лаконично откликнулся Хук.
— Неси меня к компьютеру.
Когда Аксель вернулся в рубку, держа в руках миниатюрный диск Сукомпа, Мэрфи уже вернулся и теперь сидел в кресле, нетерпеливо поглядывая то на входную дверь, то на ковырявшегося во внутренностях пульта управления Кингсли.
— Ну наконец-то,— с видимым облегчением произнес он, увидев остановившегося на пороге друга.
— Вот эта крохотуля стоит дороже «Неудержимого»?! — изумился радист, на миг оторвавшись от работы.
— Стоит?! — мгновенно высветившись, возмутилась Мэри-Эн.— Почему этот мальчишка позволяет себе говорить обо мне как о продажной девке?!
— Так ведь это же…— Лицо парня вытянулось от удивления. Мэрфи хмыкнул и со странным выражением посмотрел на Сола.
— Мэри-Эн сама выбрала себе внешность Анны,— поспешил объяснить тот.— До сих пор она просто не видела других женщин.
— Понятно,— кивнул капитан и обернулся к Кингсли.— Ты бы извинился.
— Прошу простить,— оправившись от изумления, произнес юноша.— Я не предполагал…
— Что я так сильно отличаюсь от калькулятора? — насмешливо подсказала Мэри-Эн.
— Ну…— помялся тот, отчаянно краснея.— В общем, да. Извините.
— Если будешь хорошим мальчиком, обещаю все забыть.
Да, язычок. И характер… классический женский. Мэрфи покачал головой, но ошибку Бена предпочел не повторять.
— Ну так есть у вас оптический коммуникатор? — повторила Сукомп вопрос.
— Сейчас! — Кингсли схватил разъем, метровым кабелем соединяющийся с коммуникатором, почти по пояс окунулся в недра компьютера и принялся возиться, чертыхаясь вполголоса.
— Тебе помочь? — осведомился Джон.
— Сам… справлюсь…— прокряхтел
— Что-то он долго возится,— ворчливо прокомментировала действия юноши Мэри-Эн.
— Не капризничай,— рассеянно откликнулся на ее замечание Аксель.
Мэрфи вновь промолчал, вторично подтвердив про себя поставленный ранее диагноз. Наконец Кингсли закончил возиться и, отерев пот со лба, окинул присутствующих довольным взглядом победителя.
— Готово, сейчас протестирую.
— Сама протестирую,— недовольно проворчала Мэри-Эн, и Хук невольно подумал, что, несмотря на внешнее примирение, она продолжает сердиться.— Где коммуникатор?
Сол без лишних слов взял диск и перенес на рабочий стол.
— Надо как-то зафиксировать их взаимное положение…
Он вопросительно посмотрел на Бена.
— Две минуты,— бодро откликнулся парень и без промедления взялся за дело.
Аксель принялся ориентировать друг относительно друга оптические каналы Сукомпа и коммуникатора.
— Сол, достаточно. У моего адаптера круговой сектор захвата.
— Готово,— одновременно заговорил Кингсли.
— Выдержит? — поинтересовался Аксель, критически оглядывая сооруженное пареньком ажурное крепление.
— Не сомневайтесь, мистер Хук,— заверил тот.
Оба опустились в кресла и принялись ждать.
— Я вошла в систему,— мгновение спустя сообщила Мэри-Эн и посмотрела на окружающих напряженным взглядом, какой бывает у человека, производящего в уме сложные математические вычисления.— Тестирую центральный компьютер…— прокомментировала она свои действия и секунд через десять выдала диагноз: — Ужасно нерасторопная машина… Устанавливаю связь с периферийными устройствами и специализированными компьютерными системами.
«Неудержимый» едва ощутимо качнуло.
— Управление взяла на себя.
Аксель невольно отметил, как переменилась фразеология Мэри-Эн. А главное, совершенно исчезли из речи человеческие интонации.
— К работе готова.
— Как ощущения?
— Непривычно,— она посмотрела на Сола странным взглядом.— Я словно существую одновременно в двух телах: здесь, на столе, и в бескрайнем космическом пространстве.
— Нравится?
— Красиво… и жутко. Словно падаешь, падаешь, а дна не видно.
Планетолет качнуло, на этот раз более ощутимо.
— Что происходит? — встревожился капитан.
— Мы входим в рой,— лаконично ответила Мэри-Эн и доложила: — Я отключила центральный компьютер и использую его память как базу данных.
У Кингсли от удивления едва не отвисла челюсть.
— Мэри-Эн,— рискнул спросить Мэрфи,— вы уверены, что стоило отключать центральный компьютер?
Он успел сжиться с «Неудержимым» и, хотя понимал, что судно давно устарело, привык доверять многократно испытанной машине, и планетолет никогда не подводил его.