Соловей и кукушка
Шрифт:
— Почему? — удивилась я.
— Во-первых, кабинетная работа — это не моё. Предпочитаю работу в поле. А во-вторых, боюсь, что начнут распространяться слухи о моей небеспристрастности в расследовании самоубийства вашего предшественника. Могут сказать, что я действовал небескорыстно.
— А про чин комиссара так не скажут? — не удержалась от ехидства я.
Вот же наглец! Каким был, таким и остался.
Лианор пожал плечами:
— По приказу его величества Криштиана было проведено следствие, в ходе которого восстановили честное имя дона Тимотео дэ Эстэваса и всех, кто был причастен
Я приподняла бровь. То есть, признательный документ, подписанный тобой, милый Диаманто, затерялся где-то в кабинетах? Лианор невозмутимо выдержал мой взгляд.
— В последнее время, на ваши плечи легла большая нагрузка, — продолжил Криштиан, — может быть, вы хотите уйти, например, в отпуск?
— Благодарю вас, ваше величество, — комиссар снова склонил белокурую голову, — но в отпуск я уже сходил.
— Кстати, — вновь вмешалась я, — а как так получилось, что в этом вашем отпуске вы аккурат оказались именно там, где произошло… самоубийство?
И снова голубые глаза спокойно встретили мой взгляд:
— Случайно совпало. Мне везёт на случайности. Люблю, знаете ли, степи южной Лузитании. Навевают мысли о великом прошлом пяти королевств.
— Дон Диаманто, я могу вас так называть по старой дружбе? — мило поинтересовалась я.
— Безусловно, ваше величество.
— А что пообещал вам мой отец за то, что вы присмотрите за мной?
Губ Лианора коснулась усмешка.
— Я тогда вёл следствие по делу о гибели королевы Арабэллы Луизы. В ходе его, конечно, пришлось встретиться с вашим отцом. Дон Эстэбан пообещал мне информацию.
— И…
— Вы же знаете: то давнее дело закрыто.
— А дело лунного маньяка…
— Я перестал вести его после вашей свадьбы, если вы помните. Готов узнать, кто им сейчас занимается.
Я задумчиво посмотрела на неприступного комиссара. Шагнула к нему и протянула руку. Он взял её и коснулся губами, прощекотав кожу усиками.
— Благодарю вас за службу, комиссар Лианор, — устало сказал Криштиан. — Поздравляю вас с возвращением в должность и надеюсь на дальнейшее.
— Благодарю, ваше величество. Рад служить. Могу ли поделиться с вами мыслями о службе?
Король удивлённо посмотрел на него.
— Д-да…
— Видите ли, все эти новые и благородные начинания вроде государственной думы и советов сподвигли меня задуматься о переформатировании уставов работы полиции. «Отчего бы не сделать полицию более демократичной?» — подумал я. Например, на общем собрании решать, как вооружаться полицейским, какие применять методы, кому где дежурить и так далее. Опять же, гласность следствия… Я рассмотрел этот вопрос тщательно и со всех сторон. Признаться, должность комиссара несколько тяготит меня. К тому же как-то несправедливо получается, что один решает за всех, не находите?
Криштиан вздрогнул и прищурился.
— Положим.
— А потом я понял, что если я сниму с себя это бремя власти, то его начнут вырывать друг у друга наиболее амбициозные и рвущиеся к ней проходимцы, — улыбнулся Лианор. — И не факт, что простые полицейские, не соображающие в вопросах мироустройства, выберут себе мудрого представителя. Скорее уж
Всё это время мой король очень внимательно наблюдал за лицом Лианора, но комиссар был самой невинностью.
— Думаю, вы правы, — медленно согласился Криштиан.
— Прекрасно, — вздохнул дон Диаманто. — Благодарю вас за поддержку.
— Вы не хотите вернуть себе фамилию отца? — вдруг спросила я.
Лианор поднял брови и глянул на меня с изумлением.
— Благодарю, нет. Разрешите откланяться?
Криштиан кивнул и попрощался в самых вежливых выражениях. А когда комиссар покинул нас, обернулся ко мне.
— Ну, жук… С этим человеком точно стоит держать ухо востро…
Я гордо улыбнулась.
— Да, он такой. Настоящий полицейский с головы до ног. Даже удивительно, насколько безупречным может быть комиссар полиции…
— Полагаешь? — хмыкнул Криштиан. — Я не говорил тебе… В отчётах экспертов, исследовавших мёртвое тело Ролдао, есть прелюбопытная деталь, совершенно не привлекшая внимание комиссара.
Я с любопытством посмотрела на него.
— Маленькая пуля. Вернее отверстие от неё в задней кости черепа. Ролдао упал затылком на камень, и это, конечно… И всё же след от пули остался в обломках костей. Согласно отчётам баллистов, стреляли сзади с расстояния четырёх-пяти метров. Не из пистолета. Нечто менее мощное. Вот только никто не может установить, когда именно произошёл выстрел. В тот день, или ранее…
Я уставилась на него.
— Ч-что? Но… это невозможно… А звук выстрела?
— Это хороший вопрос. Мы его не слышали, не так ли? И нет свидетелей, кто бы его слышал… Как будто стреляли из старинного пулевого арбалета… Вот только это же слишком устаревшее оружие.
— Подожди, ты… Но это может быть и более старая рана? Полученная, например, в бою с теми же отсталыми андурийцами?
— Может. Но, знаешь, Ирэна, я никогда не говорил тебе, однако в ту краткую секунду, когда мы летели с Ролдао к земле, у меня было ощущение, что я сжимаю уже мёртвое тело. И потом я долго думал, почему Ролдао, с его-то феноменальной реакцией, не успел среагировать на мой прыжок. Мне кажется, он обязан был бы успеть выстрелить в меня хотя бы в момент падения… И он бы это точно сделал.
— Ты думаешь…
— Нет, — Криштиан улыбнулся. — Не думаю. Просто ряд странных, совершенно случайных совпадений. Если бы я так думал, я был бы обязан арестовать его. Но я уверен: это следы старой раны. А ты?
— И я не думаю, — улыбнулась я, обняв мужа. — Ты же знаешь: женщины совершенно ничего не соображают в подобных вопросах. Я думаю только о том, споёшь ли ты мне и когда…
— Сейчас, моя Кукушка, — рассмеялся он. — Боже, ты бы видела моё лицо, когда я вошёл и увидел тебя второй раз в моей жизни. Мне повезло, что вы все тогда были заняты и не смотрели в мою сторону. А то, зная тебя, могу предположить, что ты бы точно меня узнала и на весь дворец закричала бы: «смотрите, это — Соловей!».