Соловьи не поют зимой
Шрифт:
Потом Яника раздумывала: как удалось купцу раздобыть такую штуку аж в самом запредельном Подземье? Видать, и правда сильно любил… Наградила б она его? Но вскоре ведьме гадать об этом наскучило. А осколок зеркальца, конечно, пригодился, да не раз…
И вот сейчас решила Яника рискнуть. Такая ненависть её разрывала, что не было сил терпеть. Второй бы раз руки на себя наложила, если б могла.
И тогда, глядя в своё зеркальце, представила она Подземье, царство Морены, и шёпотом позвала владычицу зимы по имени…
Не так-то просто до Запределья дозваться, но колдовская вещь помнила
— Ты? Вот же наглости набралась, нежить бесстыжая! Посмела призывать меня, ледяную царицу, после того, как сама же посылала украсть зеркало моей дочери!
— Не гневайся на меня, великая, — с притворным смирением произнесла Яника. — Оплошала я, но раскаялась, ведь и правда никому не тягаться с тобой. Потому и позвала, что сейчас твоё время. Ты сильнее даже чужеземного дракона!
— Чужеземный дракон? — услышала мавка в ответ. — Знаю я, что просияла однажды в твоих местах дивная жемчужина старого дракона, невероятной силы. Мне о ней сестра, Забава-соловей, рассказала в своё время. Так теперь жемчужина та украдена. И мне ведомо — кем, дочка в зеркале углядела… Ну а ты-то чего хочешь?
— Мести! — прошипела мавка. — Изведи молодого дракона, стану служить тебе…
— А на что ты мне такая сдалась-то, пособница нечистого? Хотя… можешь оказать услугу… Чего уж лукавить, к тому и веду. Добудь для меня украденную жемчужину, Яника. И проси тогда чего хочешь. Без помощи не оставлю. Карачуна помнишь? А то нет! Вот он перед тобой скоро явится, перенесёт на крыльях вьюги куда нужно, да и недруга укажет. А дальше ты сама. Змея-чужестранка сильна и опасна, но ты коварна и приманиваешь нечисть, что у вас на Руси гуляет. Справишься с ней хитростью — награжу и про проступок твой забуду, полюбит тебя зима. Готова?
— Готова… — чуть слышно ответила Яника. — Всё сделаю, как говоришь.
— Вот и умница, — одобрила мавку владычица ледяных земель Запределья. — Но со мной не вздумай хитрить, нечистая. С бессмертными шутки плохи.
— Знаю об этом, великая Морена.
— То-то же.
Снова волшебным образом спрятав зеркало, Яника зло засмеялась:
— Так я и сама теперь бессмертна, не знаешь, что ли, зимняя царица? Что мне сделается? И так уже терплю муки вечные, а ты что к ним прибавишь? Одни слова. Но поиграем пока… видела я ту жемчужину в зеркале — и правда диво дивное. Поглядим, как оно всё выйдет.
Что угодно, лишь бы отомстить так легко победившему её дракону, а через него — и предку его, чья сила погрузила мавку в сон на долгие века.
И Яника стала ждать, когда же явится перед ней суровый снежный дед Карачун с ледяными усами, с бородой из метели, облеченный могучей силой самой Морены… Она была готова отправляться в путь.
Пан Чжэнь еле плелась, колени подгибались от усталости, глаза закрывались. Она не чувствовала больше ни тьмы, ни света — только постоянный страх за себя. Человеческий страх, раньше ей неведомый. Видимо, её сущность начинала срастаться с телом, а так и до конца недалеко.
Она остановилась, осмотрела пустующую улицу, по которой шла — просёлочная дорога, только дом одинокий стоит в низине. Сотворила
Деревянный домик на окраине города оказался заброшенным, крыша местами прохудилась, а стены пропускали ледяной зимний ветер, но и это было неважно. Лишь бы отдохнуть, лишь бы поспать…
Сон стал накатывать волнами, и Пан Чжэнь, едва завидев гору старых вещей в одной из комнат дома, устроилась на ней и мгновенно провалилась в сон.
Инчэн и Надя появились на просёлочной дороге, припорошенной снегом, но хорошо видимой. Вероятно, здесь часто проезжали машины и проходили люди. Луна искрилась на снежном покрове, создавая вокруг по-настоящему зимнее волшебство. Инчэн даже пожалел, что не сможет просто побыть с Надей при такой красивой луне.
След имуги вёл прямо вниз, к застывшей реке и маленькому деревянному домику, очевидно, заброшенному. Инчэн взял Надю за руку. В этом месте было что-то не так, ощущалось чьё-то могущественное присутствие, но вместе с тем оно не казалось опасным. Инчэн не стал задумываться об этом. Сейчас важнее всего был след имуги, след к жемчужине, которую необходимо забрать любой ценой.
Он повёл Надю к домику по следу Пан Чжэнь, и чем дальше они шли, тем сильнее им обоим хотелось спать. Заметив, как Надя зевнула, прикрыв рот рукой, Инчэн подумал, что для этого дня слишком много событий и им следовало бы отдохнуть, но останавливаться здесь было негде, а догнать имуги действительно важно.
Шаг, ещё шаг. Инчэн почувствовал, как расслабляется рука Нади, и понял, что и сам держит её не слишком крепко. Они остановились, взглянули друг другу в глаза.
— Сердце моё… — прошептал Инчэн, пошатнулся, и его сознание погрузилось во тьму.
— Радость моя… нет… — Надя устремилась вслед за ним, потому, что хотела поддержать, и потому что сама уже не могла стоять на ногах. Обхватила, попыталась крепче прижать к себе, приподнять, но глаза уже сами собой закрывались, сознание уходило… Всё, что смогла Соловушка — прильнуть к губам Инчэна… и погрузилась в тяжёлое забытьё…
Чья-то нечеловеческая сила тут же взметнула снег белой пылью, из неё вышла мавка, а за ней — двое существ, бесцветно-серый леший и скрюченная карга, с головой, по-бабьи повязанной тёмным платком. Яника рядом с ними в своем нынешнем современном наряде выглядела странно.
Мавка подошла к застывшей на снегу паре с довольной усмешкой на красивых бледных губах. Пнула неподвижного дракона в бок носком сапога.
— Ну что, чья взяла?
И обратилась к Карачуну, который оставался по-прежнему невидимым:
— Перенеси-ка ты их, снежный дед, в тот самый дом, куда Манило и Дрема завели чужеземную змею. Со всеми сразу и покончим.
Поднялась пурга на ровном месте, окутала спящих колдовским сном юношу и девушку — и они исчезли в её бешеном кручении.
— Теперь идите за мной, Блуд-Манило и бабка Дрема, — сказала Яника своим подручным. — И пока я буду в том домишке, Карачуна отвлекайте как хотите, хоть пляшите, хоть в прятки с ним играйте. Чем дольше, тем лучше — поняли?