Сомалийский абордаж
Шрифт:
– Эй, что с тобой?
Ясин Кадер сучил ногами и мотал головой из стороны в сторону. Из его горла раздавались хрипы, лицо на глазах синело. Каморин быстро оглянулся и снова перезвонил Логинову.
– Да! – ответил тот.
– Кажется, у Ясина конвульсии, полковник!
– Кажется или точно?
Каморин шагнул к шипчандлеру. Амплитуда движений пошла на спад, лицо Ясина посинело окончательно. И Михаил сказал уверенно:
– Точно... Симптоматика отравления ядом. Он почти готов.
– Только убедись в этом, майор. Ясин
– Понял!
– И сразу уходи! Как будешь в безопасности, сбросишь мне телефон этого Али Убада!
– Понял! – повторил Каморин.
Спрятав трубку в карман, он склонился над Ясином, по-прежнему страхуясь стилетом. Однако на этот раз предосторожность оказалась лишней. Наводчик пиратов Ясин Кадер затихал, готовясь отправиться в свой мусульманский ад.
Но Михаил Каморин на всякий случай приложил к его шее палец. И ощутил последние удары сердца шипчандлера. После этого Каморин быстро вернулся к машине и забрал успевшую скатиться на пол цифровую камеру Абделя аль-Ахмара. Других вещей капитана в «Тойоте» не оказалось, и Михаил, повесив камеру на плечо, двинулся к дороге.
Несколько секунд спустя он уже вынырнул на раскаленную пустынную улицу. Выглядел он как иностранный моряк, по недоумию сошедший на берег днем, но осознавший свою ошибку и поспешно возвращающийся назад...
Украина, Киев, штаб-квартира СБУ, незадолго до описываемых событий
– Заместитель директора ФСБ! По спецсвязи! – доложил помощник.
– Соедини! – приказал генерал Кернозенко.
Он не ожидал, что ФСБ сработает настолько оперативно. С момента звонка Кернозенко в Москву прошло всего полтора часа. Выслушав сообщение о том, что Аарон Шлиман погрузился с Оксаной Синицкой на борт яхты «Сувенир» и вышел в Красное море, генерал Кернозенко сказал:
– Ясно! Спасибо... – Потом глубоко вздохнул и выпалил: – Я обращаюсь к вам с официальной просьбой, поскольку мое руководство занято... В общем, неважно! По имеющимся у меня данным, Аарон Шлиман вывез в Египет около четырех граммов калифорния, похищенного на Чернобыльской АЭС. Если его не перехватить, то этот калифорний может всплыть где угодно. То есть не всплыть, а...
– Понятно, генерал! – быстро сказал замдиректора ФСБ. – А что он собой представляет, этот калифорний? Чтобы мы точно знали, что искать.
– Его выделили в виде твердого соединения – дииодида. Это желтоватый порошок.
– Материал в свинцовом контейнере?
– Нет. Он, насколько мне объяснили, практически безопасен в смысле радиации. А представляет он собой почти прозрачный шарик с желтоватой начинкой размером с небольшое драже. В общем, его вроде как заламинировали.
– Понятно. Если раздобудете еще какую-то информацию, сразу сообщайте...
Йемен, Ходейда, район порта
– Ты можешь говорить? – спросил Каморин по-арабски,
– Да. Только недолго. Что у тебя?
– Порядок. Только наш знакомый случайно впрыснул себе в глаз яд из своего стилета. Он лежит за пакгаузом в нескольких кварталах от конторы возле твоей машины. Камеру я забрал...
– Понятно... Значит, ничего не вышло?
– Я же говорю, порядок. Он успел слить мне нужную информацию. Так что теперь главное, чтобы ты выпутался...
– Ну, с этим проблем не будет. Все спишется на иранцев...
– Так это точно были иранцы?
– Да. ВАВАК или министерство информации. Чтобы они не наболтали лишнего, я добил раненых. Брат Ясина тоже готов. Повезло только шурину. Он был в кладовке и отделался... Так, все! Приехали местные. Если возникнут проблемы, звони. Если нет, до встречи в Адене!
– До встречи, Абдель!
Закончив разговор, Михаил огляделся по сторонам. Он приближался к оживленной даже в это время припортовой улице. В принципе, задержать его не могли, поскольку Каморин имел дипломатический паспорт, однако лишняя шумиха Михаилу была ни к чему. И он на всякий случай снял куртку, в которой его могли видеть свидетели у конторы Ясина Кадера.
Куртку Михаил небрежно перебросил через то же плечо, на котором висела камера, и в таком виде вынырнул на припортовую улицу. Пройдя по ней около полукилометра, он наконец сориентировался и вскоре отыскал улочку, где оставил свой «Ауди».
Машина стояла в тени, однако, нырнув в нее, Михаил оказался словно в раскаленном котле. Оставив дверцу открытой, он завел двигатель и поспешно включил кондиционер. После чего закурил. Время было уже около трех, но улочка по-прежнему казалась вымершей. Только лениво поворачивался в мареве за крышами портовый кран, да очень быстро пробежала в обратном направлении та же самая женщина в черном с кувшином.
В салоне стало чуть попрохладнее, и Каморин закрыл дверцу, немного опустив стекло. Докурив, он затушил окурок и достал оба телефона, свой и Ясина Кадера. Переписав номер Али, Каморин отправил его Логинову смс-сообщением, после чего облегченно вздохнул.
Он сделал все, что требовалось. Теперь операция должна была продолжиться уже без участия аденской резидентуры. Насколько можно было судить, она была очень рискованной. И Михаил негромко сказал, посмотрев в сторону моря:
– Удачи вам, ребята...
Средиземное море, борт чартерного «Ту-154», незадолго до описываемых событий
– Девушка! Девушка! Вас можно? – послышался сзади нетрезвый голос.
Сбоку из-за кресла Аарона Шлимана, сидевшего у прохода, высунулась пьяная рожа. Аарон оказался в облаке густого амбре и подул себе под нос через сложенные трубочкой губы.
– Вообще-то меня зовут Алена! – с едва скрытым раздражением проговорила приближающаяся бортпроводница. – За время полета можно было бы уже и запомнить!