Сомбриэль – повелитель огня. Книга первая. Скрытое царство
Шрифт:
Очнувшись, Келехир убедился в том, что Белогрив мертв. Потом, поминутно вскрикивая от боли, сел и попытался сообразить, где он находится. Справа от него, в кромешной тьме, еле-еле угадывались очертания Мервальских гор. Где-то позади, вдалеке, слышались боевые кличи аркаланцев. Они подоспели несколько позже, чем Келехир с дружиной. Слева тянуло горелым, и эльф догадался, что это запах Энроттна. Он совсем недалеко от Белиона!
Эльф обрадовался и, превозмогая боль, перевернулся на живот. Он намеревался доползти до города. Но тут послышались чьи-то торопливые шаги и тьму неожиданно
Что увидели его глаза? Нет… Это были не эльфы из его дружины и свет загоревшейся было надежды, померк быстро и окончательно.
«У-р-р-р». – Обрадованно зарычали отступавшие из-под Белиона орки. Их небольшая группа толпой окружила раненого.
«Что, не успел сбежать, эльфийский выродок?» – пробубнил один из них и пнул Келехира по сломанным ногам. Эльф вскрикнул и потерял сознание.
«Ха-ха-хе-хе». – Рассмеялись вражьи отродья и закопошились вокруг него, словно муравьи.
Келехир догадывался о своей страшной участи. Рассказами о том, что орки заживо едят людей и эльфов, пугали маленьких детей. На самом деле, орки редко делали это. Если уж совсем с голодухи были. А так они, чаще всего, брали их в плен и волокли в Железные Горы – Хириин-Раур. И становились пленники рабами на всю свою оставшуюся жизнь.
Пока он был без сознания, орки соорудили простенькую волокушу и положили в нее раненого. Им был смысл спасать его жизнь, ведь за каждого нового раба Мехир-Улог, что на эльфийском означало Король Теней или Темный Владыка, платил золотом. А золото – оно везде золото. Что в Риаме, что в Уаттру, что в Сотаре – вражеских твердынях на землях запада.
Эти семеро орков уже знали, на что потратят его. Подняв волокушу на плечи, они ступили на Путь Обречённых и рванули прочь от Белиона во всю свою орочью прыть.
Они шли по краю мертвого леса, но сколь долго, Келехир определить не смог. Иногда он приходил в себя, и ему казалось, что он слышит, как кто-то зовет его по имени. Он смотрел по сторонам, в надежде, что эльфы из его дружины уже хватились его и устроили за орками погоню. Тогда он еще не знал, что почти все они погибли в бою, бросившись по ошибке следом за ним и думая, что он ведет их в атаку, хотя его конь понес. От его дружины осталось лишь несколько десятков раненых, которые и сами были в тяжелом состоянии. Затем Келехир снова пропадал в бессознательном и время останавливалось для него.
Вскоре вожак орков велел устроить привал и позаботиться о пленном. В ответ, твари недовольно заворчали, протестуя. Никому из них не хотелось возиться с Келехиром. Бухтели они недолго, и, после того как вожак разбил морду одному из них, более не проявляли своего недовольства. Быстро наложили шины из подручных средств на ноги неудачливого эльфа и перебинтовали их грязными тряпками. Вот и вся медицина.
Но Келехир был даже благодарен вожаку за некое подобие лечения. Хоть он и понимал, что движет этим орком отнюдь не благородство души. Награды он боялся лишиться и не более того.
После того, как его ноги перебинтовали, вожак сунул в рот Келехиру какой-то корень и знаком показал, что его надо разжевать. Эльф благоразумно подчинился
Прошло около двух недель. Черный лес заметно поредел, отдельные его деревья забрались на Кашгарские холмы, а по левую руку внезапно возникла дорога на Азвалгар. Эльф понял это, едва взглянул на костяной указатель, навершием которого являлся побелевший человеческий череп.
Орки ускорились и перешли на быстрый шаг. Они не чувствовали себя в безопасности во владениях гоблинов, хоть формально и считались союзниками. Гоблины всегда следовали своей собственной выгоде и могли отбить у них пленника, чтобы сделать его рабом в своих копях. Поэтому они приложили все свои силы, чтоб миновать это место как можно быстрее.
Из географических трудов своих сородичей Келехир знал, что расстояние от Белиона до Риама составляет девятьсот двадцать верст. Согласно его расчетам, орки проходили по тридцать верст за один переход. А следовательно, где-то за месяц или чуть больше, они и доберутся до Хириин-Раура.
Орочий отряд быстро шел по Эхарон-Патхиру. Дорога, вымощенная черным камнем, отделяла Бактурию, расположенную на северо-западе материка от Азвалгарских пустошей, находящихся к югу от нее. Эту территорию, между Железными горами и Энроттном, издревле занимали гоблины и орки.
А сам Эхарон-Патхир был построен в столь незапамятные времена, что от тех, кто бы мог поведать хоть что-либо о его строителях не осталось даже воспоминаний.
В сумраке, перед взором эльфа, проплывали верхушки деревьев. Из истории он помнил, что в конце Первой Эпохи, этот лес, на севере и юге Азвалгарской пустоши, сгорел в страшном пожаре. Ходили слухи, что его спалила колдовским огнем сама Предвечная мышь, чтобы видеть войска Мехир-Улога. Но он не знал никого, кто бы мог подтвердить или опровергнуть это.
Однообразный пейзаж из черных остовов сгоревших деревьев еще долго маячил перед глазами Келехира. Так долго, что ему уже начало казаться, что он родился и вырос в этом лесу. А дорога все уходила вперед, и конца ее не было видно.
Каждую ночь орки вставали на привал в темном и неприветливом Черном Лесу или Меррет-Таре, как звучало его имя на эльфийском. Но спали недолго, не более шести часов. Очень уж не терпелось им добраться до Железных Гор побыстрее. Изредка они подходили к пленнику и присматривались: дотянет ли он до конца? Затем они совещались и снова шли на запад.
Келехир перестал считать дни, ведь это уже не имело смысла. Он был в плену уже больше трех недель, и никто не разыскивал его. Было уже слишком поздно для поисков. Он чересчур далеко прошел в земли врага вместе со своим орочьим отрядом. Его ждало рабство и бездонные, холодные шахты Хириин-Раура.
Он боялся, что орки не смогут продать его, из-за его переломанных и кое-как заживших ног, и растерзают, разозленные неудачей. Сейчас он не думал ни о возможном бегстве из Копей Железных Гор, ни о возвращении домой. Перед ним стояла всего лишь одна задача. Он должен был выжить любой ценой.