Сомнамбула-2. Другая сторона Луны
Шрифт:
В тот же миг Челюсть вырвал кусок обшивки из правого бока Хвостокола. Под ней открылась дверь пилотской кабины… Оттуда выдвинулся на телескопической штанге кумулятивный заряд и срезал Челюсти то, что было ее главным оружием – собственно, огромные челюсти. Увы, это была последняя информация, доставленная видеосенсором механоида: бронестекло единственного оставшегося объектива испарилось в сиянии вольтовой дуги Хвостокола.
Максим скрючился в кабине, ожидая худшего – вот сейчас пила-манипулятор Хвостокола вскроет его кабину как консервную
Если рядовые члены «Танцоров вечности» сочтут, что Максим – парень неплохой и дрался более-менее, в связи с чем поднимут вверх большие пальцы правых рук, то его, Максима, оставят в живых (хотя и сочтут проигравшим). А вот если народ проголосует против, посчитав трусом и подлецом, пила-манипулятор врежется в его, Максима, грудину и разрежет сердце пополам. Смерть будет быстрой, хотя и очень мучительной…
Однако вместо всего этого за бортом воцарилась подозрительная тишина. Ослепший Максим не видел, что происходит. Однако чувствовал, что Хвостокол как будто замер. Словно замерз, облитый специальным эндотермическим, замораживающим составом (эта зрелищная опция имелась в ассортименте у экзоскелета Айсманн, но у Челюсти ее не было).
Так прошла минута.
И тогда Максим понял – просто каким-то шестым чувством – что пора покинуть брюхо механоида. И выйти на арену.
Они стояли друг перед другом, тяжело дыша. Поодаль громоздились горы дымящегося искореженного металла – все, что осталось от грозных боевых экзоскелетов. Кумулятивный заряд, расправившись с челюстями Челюсти, заодно добил и Хвостокола, полностью отрезав тому хвост. Железо не выдержало борьбы. Теперь ее исход предстояло решить людям.
Брат Аптекарь сжимал два кинжала. Максим тоже вытащил свое оружие из ножен. Облачение у них было одинаковым: набедренные повязки, железная перчатка на левой руке.
Но вооружены они были асимметрично. Если брат Аптекарь располагал двумя кинжалами, то Максим – одним тесаком. Не особо длинным, но способным наносить страшные рубящие удары.
Стальная гарь, стелющаяся над ареной, в других обстоятельствах показалась бы Максиму совершенно непереносимой. Но после тесного склепа водительской кабины, который запросто мог стать его последним прибежищем на этом свете, Максим наслаждался каждым мгновением на открытом пространстве. И удушливый дым, источаемый изувеченными машинами гладиаторов, его нисколько не смущал.
Единственное – он не имел практически никакого опыта рукопашных схваток. Оружие пилота – его корабль. А никак не допотопный тесак и кулаки.
– Слушайте! – пророкотал голос брата Сокола. – Мы видели, что Семь Сил благосклонны к обоим храбрецам! Но правда одна! А значит победитель должен быть один! Так пусть судьбу поединка решит рукопашная схватка!
Стоило прозвучать этой фразе, как брат Аптекарь, даже не перехватывая кинжал поудобнее, метнул его в Максима. И в тот же
Время для Максима словно остановилось. Кинжал брата Аптекаря завис в воздухе. Вопли зрителей обернулись басовитым гулом. А перед глазами вдруг возник серебристый Лев. Фигурка казалась живой. Она манила, звала: «Достань, возьми, сожми в руке! Ну же!».
Максим вспомнил слова товарища Альфы. Сунул руку в притороченный к поясу пластиковый бокс, где лежали его документы и Лев. Достал фигурку. Руку свело ледяной судорогой. Дыхание выровнялось. Исчез страх.
Он понял, что победил. А брат Аптекарь, взглянув в разноцветные глаза противника, увидел там свою смерть.
Тело Максима неожиданно зажило своей собственной жизнью. Молниеносным выпадом левой руки, облаченной в железную перчатку, он отбил летящий кинжал. И, полностью доверившись своей интуиции, сделал один шаг вперед, а затем два быстрых – назад.
Эта почти танцевальная фигура сбила с толку брата Аптекаря и удар его кинжала пришелся в пустоту.
Максим спокойно и уверено контратаковал.
Захват левой рукой – чтобы отвести острие кинжала вбок.
Ногой – по коленной чашечке.
И гардой тесака – в скулу.
В последнее мгновение он принял решение пощадить противника. Поэтому брат Аптекарь отделался всего лишь переломом челюсти. В противном случае лезвие тесака наделало бы таких дел, что не спасла бы могучего гладиатора «Танцоров вечности» и голубая кровь, известная своими дивными заживляющими качествами.
Болевой шок! Брат Аптекарь замер.
Судя по всему, он уже потерял сознание, но еще не успел упасть.
Но Максим, не доверяя опытному противнику и не желая стать жертвой какой-либо уловки, врезал ему под дых с левой руки, утяжеленной железной перчаткой.
Над ареной воцарилась неправдоподобная тишина. Зрители безмолвствовали. Все произошло настолько быстро, что никто толком не понял, что случилось. На покрытой подпалинами, сплошь залитой гидравлической жидкостью арене лежал поверженный брат Аптекарь.
Над ним стоял Максим, еще не верящий своему счастью. Это нельзя было назвать техникой. Это нельзя было назвать умением. Только отвага, именно безумная отвага, дарованная ему Львом (о, как прав был товарищ Альфа!), укрепила его дух и позволила с ледяным хладнокровием одержать эту великолепно красивую победу.
Комментатор поединка брат Сокол – при всем своем громадном опыте – тоже молчал. Правильные слова не шли к нему.
Максим наклонился к брату Аптекарю, проверил пульс. Распрямился. Улыбнулся. Повернулся к ложе Сестер-Торпедоносиц.
– Братья и сестры, – сказал он (голос звучал слабо, но в воцарившейся замогильной тишине его услышали все), – дипломатический поединок окончен. Я победил. Но даже не пытайтесь просить меня, чтобы я его прирезал.
Эпизод 10
Судный день летающего города