Сомнамбула. Книга 2. Другая сторона Луны
Шрифт:
Максим кивнул. Что такое приказ товарища Альфы, он знал хорошо. Как и то, чем карается его невыполнение.
Дверь за вождем закрылась, сразу вслед за тем раздались несколько громких пневматических хлопков – видимо, сработала какая-то нестандартная система герметизации или шумопоглощения.
Максим отстегнул от поясного крепления скафандра газодинамический бластер «Вихрь». Угловатый, мощный и надежный, он насквозь прошивал даже усиленные бронепластинами штурмовые скафандры правительственного спецназа. С такой машинкой в руках ему были не страшны любые
Время шло медленно.
Секунды не бежали и даже не шли, как обычно, а буквально ползли по-пластунски. Говорят, хуже нет ждать и догонять. Неся караул у красной линии, Максим прочувствовал эту истину по полной программе.
Конечно, Максиму было очень интересно, зачем нужна эта красная линия, неряшливо напыленная нанокраской на металлопластиковом полу, и отчего покусившиеся на эту символическую преграду должны наказываться смертью. Но Максим почему-то был полностью уверен: задай он этот вопрос товарищу Альфе, правдивого ответа не получит...
Максим в очередной раз посмотрел на часы.
Прошло десять минут пятьдесят девять секунд... Одиннадцать минут... Одиннадцать минут шесть секунд...
В наушниках пискнул сигнал встроенного в скафандр радара ближнего оповещения, позволяющий избегать столкновений с любыми преградами в условиях плохой видимости. Максим вздрогнул, как бы через силу оторвал взгляд от красной линии и поднял голову.
Поднял – и окаменел от ужаса. В двух метрах от него – и от роковой красной черты – стояла массивная мужская фигура в тяжелом рабочем скафандре.
Сердце ударило набатом, во рту пересохло, ладони под перчатками в момент сделались влажными.
– Стой, стрелять буду! – прохрипел Максим.
Человек в скафандре сделал еще один шаг.
– Я стреляю! – Максим вскинул «Вихрь», снял его с предохранителя. Тихо взвыли под кожухом бластера энергонакопители, боевой индикатор налился алым цветом.
Незнакомец остановился.
– Назовите себя! Здесь запретная зона. По приказу товарища Альфы!
По спине Максима скользнула струйка пота. Волосы прилипли к вискам.
Все так же молча человек в скафандре развел руками – дескать, ну что тут поделаешь, раз приказ? – повернулся и скрылся за одной из дверей в дальней части коридора.
Максим опустил бластер. Инцидент рассосался сам собой. Что может быть лучше?
Медсистемы скафандра Максима, выждав положенные тридцать секунд, занялись приведением в норму его организма. Морщась от покалываний инъекторов, он почувствовал, как нервное напряжение спадает, отступает адреналиновая паника. В памяти вдруг всплыла странная фраза, сказанная знакомым и в то же время чужим голосом: «Адреналиновые атаки – наше родовое проклятие, сынок. Слава богу, в наше время медицина давно научилась бороться с этим злом, и они не помешают тебе стать тем, кем ты захочешь».
«Что за чушь? – удивился Максим. – Никаких атак у меня сроду не было… Просто я перенервничал с непривычки. Но приказ выполнил!»
И привалившись плечом к переборке, он начал строить версии произошедшего.
«Наверное, кто-то
Дверь в измерительную рубку распахнулась и на пороге возник товарищ Альфа.
Если до входа в рубку лицо его напоминало похоронную маску, то теперь оно было... маской посмертной!
Или лицом человека, перестоявшего на ногах инфаркт. Или лицом пилота, сутки не встававшего из-за штурвала. Круги под глазами, бледность, фиолетовые губы...
– Что случилось? – встревожился Максим. – Вам плохо? Вызвать помощь?
– Нет-нет, просто... Просто... Измерение выдалось тяжелым! – товарищ Альфа все же нашел в себе силы улыбнуться. – Идем отсюда. Скорее.
И товарищ Альфа поковылял по коридору, бессильно опершись о локоть Максима, точно за эти двадцать минут он постарел на двадцать лет.
К счастью, после посещения приисковой столовой, где Максим и товарищ Альфа подкрепились горячей соляночкой и сотней граммов «Шустовского», надежда всех прогрессивных звездных борцов Солнечной системы перестал походить на живого мертвеца.
Более того, на скулах товарища Альфа заиграл коньячный румянец и он выразил желание помочь работягам в погрузке добытых ископаемых на «Колибри».
– Тут, на Прииске, все вопросы решаются по-братски. Все равны, все трудятся одинаково... Значит, и мне никаких послаблений быть не должно! Опять же какой пример для тех, кто еще не перековался! – заявил товарищ Альфа.
– А мне? – с надеждой спросил Максим в предвкушении здоровой физической нагрузки.
– И тебе. Конечно же и тебе! Но твое дело – охранять меня. Поэтому пока я буду таскать ванадий с тербием, ты будешь расхаживать вокруг и смотреть, не пикирует ли на меня с небес вооруженный осколочной гранатой еврокракен...
Максим разочаровано кивнул. Слово вождя – закон.
Основная часть ценных и ценнейших грузов, предназначенных для «Колибри», отнюдь не была упакована в какие-либо стандартные контейнеры и своим живописнейшим видом наводила на мысли о пиратских сокровищах и изобильном золотоискательском счастье. Многие суперминералы и редкие металлы собирались прямо из россыпей на дне метанового океана в виде природных слитков и именно так были представлены на палубе возле посадочной площадки.
Самородки тербия напоминали крупную зеленовато-серую гальку с морского пляжа, увеличенную до размеров дыни. Сгущения ниобия походили на обгоревшие в костре двухметровые головни. Ванадий здесь принимал форму блестящих серебряных оладьев, или даже монет, этаких великанских копеечек. Наконец, пентаоксид ванадия, имеющий веселенький оранжевый цвет, шел в основном забавными грушевидными чушками, этакими массивными каплями весом до центнера.