Сомнамбула. Книга 2. Другая сторона Луны
Шрифт:
– Погоди, погоди... – Максим потер виски пальцами. – Все сказанное тобой свидетельствует, что штурм Луны – самоубийство. Ведь у нас только пять боеспособных крейсеров!
– Ты какой кофе будешь? Арабский с кориандром? Латте? – выяснилось, что стоило Максиму на секунду опустить глаза, а товарищ Дементьев уже оказался в другом конце кабинета, возле крошечного, но прекрасно оборудованного бара. Который, к слову, располагался рядом с акватеррариумом, где обитали столь милые сердцу покойного Людвига ван Астена голубые черепашки.
– Что? А... Давай с кориандром... Так как ты намерен взять Луну?
– Как? Молниеносно.
– Но почему? Теперь в наших руках десятки марсианских заводов!
– Вся серьезная промышленность на Марсе зависима от поставок с Луны и Земли... Вот твой кофе, на всякий случай сразу две чашки.
– Спасибо.
– На здоровье. В общем, прямо сейчас, пока они деморализованы утратой Марса, у нас еще есть шансы. Потом их не будет.
Максим, который наконец-то оправился от первого ушата информации, вылитого на него товарищем Дементьевым, задумался. Ему не нравилась напористость товарища Дементьева. Да чего там – новый лидер «Армии пробуждения» чувствовал себя статистом, марионеткой, свадебным генералом на этом бенефисе товарища Беты!
Машинально Максим сунул руку за отворот комбинезона и погладил висевшего на шее Льва. Тело на долю секунды скрутило ледяной судорогой, в глазах потемнело. А потом…
Товарищ Дементьев, которого боялись враги и опасались друзья, из хитрого и расчетливого человека вдруг превратился в сутулого, усталого зануду. Он словно уменьшился в росте, потух, а Максим, наоборот, вырос, раздался в плечах. Его голос не зазвучал – загремел на весь кабинет:
– Погоди! Шансы – это хорошо. Что потом шансов не будет, я понимаю, не ребенок. А теперь давай – как ты намерен взять Луну? В текущих условиях, при существенном, а возможно, и подавляющем превосходстве противника в силах?
Товарищ Дементьев недовольно дернул щекой, бросил косой взгляд на ярко светящиеся в полумраке разноцветные глаза Максима и через силу улыбнулся.
– Теперь вижу настоящего товарища Альфу! Людвиг был бы тобой доволен!
– Спасибо. Но хотел бы услышать ответ на свой вопрос.
– Видишь ли, Мак… товарищ Альфа, у противника превосходство в силах, зато у нас – в технологиях. Помимо «Справедливого» у нас есть четыре козыря: дисколет с вихревой защитой, Конгрегация Семерых, хронобластер и армия наноботов.
– Про наноботов, допустим, понятно. Их можно перепрограммировать из строителей в солдат, мне объяснял Мамонт. Про дисколет – уже не очень понятно. А про какую-то Конгрегацию Семерых и хронобластер я слышу первый раз в жизни.
Всем своим видом товарищ Дементьев изобразил деятельное сожаление и торопливо заговорил:
– Хронобластер – это пушка, которая умеет останавливать время на некоторое время... извини за каламбур. У хронобластера есть серьезные ограничения по скорострельности и количеству зарядов. Мы пока не научились стрелять из него
– Раз в три месяца? – Максим недовольно скривился, как будто откусил пол-лимона.
– Да. Но зато и эффект от его применения сногсшибательный. С помощью хронобластера мы сможем не просто нейтрализовать Железную Скалу, но и заставить ее повоевать на нашей стороне.
– Я сделаю вид, что понял, хотя ничего не понял. Потом пришлешь мне подробный доклад. А что ты там говорил про какую-то ассоциацию восьмерых?
– Конгрегация Семерых?
– Да.
– Извини, – товарищ Дементьев отошел к бару за своим капучино. Оглянувшись оттуда на своего нового вождя, начальник Отдела Особых Действий снова отметил про себя жутковатый разноглазый взгляд товарища Альфы. – Как тебе кажется, где проходила идеологическая граница между «Танцорами вечности» и нами, «Армией пробуждения»?
Максим усмехнулся.
– Ну... Вообще-то никаких непреодолимых антагонизмов между нами и «танцорами» не было... Но какое это отношение имеет к Конгрегации Семерых?
– Совершенно верно. Но на самом деле между братом Молотом и Людвигом ван Астеном имелись очень серьезные, неустранимые теоретические разногласия. Разногласия по вопросу о сверхчеловеке.
– О сверх... человеке?
– Да. Понимаешь, мы выступаем за свободу, отмену капитализма и труд-творчество. И «танцоры» – за свободу, отмену капитализма и труд-творчество. Но Людвиг при этом утверждал, что состояние коммунизма – а точнее сказать, прикладного гуманизма – достижимо при текущих кондициях человека. А брат Молот считал, что это ерунда. Потому что обычный человек, дескать, слишком слаб. И должен быть заменен сверхчеловеком. У которого только и будут правильные труд с творчеством. А еще – гармоничные взаимоотношения с Семью Силами. Но про Семь Сил там целое религиозное учение, я не буду его сейчас излагать... Так вот, в Аэрополисе велась разработка сверхлюдей методами генной инженерии и улучшающего клонирования. Но несколько первых поколений оказались дефектными и «танцоры» в конце концов бросили эту затею. Но не отказались от нее полностью. Они пошли по другому пути – подбирали людей с врожденными способностями и усиливали эти способности с помощью вживления киберустройств.
– Танцоры делали киборгов? – удивленно шевельнул бровью Максим.
Товарищ Дементьев судорожно сглотнул – разноцветные глаза собеседника просто гипнотизировали его, а исходящая от товарища Альфы энергия подчиняла волю. Хотелось бросить все, натянуть экзоскелет и рвануть куда-нибудь на край Солсиса – громить проклятых олигархов. С трудом взяв себя в руки, товарищ Дементьев кивнул:
– Боевых киборгов. Им удалось создать семь полноценных сверхбойцов. Они-то и получили название Конгрегации Семерых.
– Погоди... Если ты говоришь о «танцорах», они должны были погибнуть вместе с Аэрополисом.
– Конгрегация Семерых была отправлена братом Молотом в качестве особой службы внутренней безопасности на борт крейсера «Пилигрим». Когда тот в начале февраля вместе с «Тигром» отправлялся начинать операцию «Комета». Брат Молот полагал, что командиры кораблей могут в какой-то момент проявить малодушие и откажутся уничтожать гражданских на Марсе космической бомбардировкой при помощи кометы Шпитц-11. Тогда отступниками и должна была заняться Конгрегация Семерых.