Сомнения любви (Любовь к Пропащему Лорду)
Шрифт:
Перед тем как спуститься к остальным гостям, Джулия сказала:
— Тот факт, что Адам не обручен, все меняет.
«Возможно, а может быть, и нет».
— Я не могу сейчас ничего загадывать наперед, — устало сказала Мария. — Иначе у меня начнется настоящая истерика.
Завтра, когда она будет не так измотана физически и эмоционально, она сможет выяснить, есть ли у них с Адамом будущее.
— Каждый, кто был в той комнате, знает, что Шипли застал меня в постели с Адамом. Я живо представляю, как будут меня называть,
Джулия поморщилась:
— Большинство гостей так или иначе находятся с тобой в родстве, поэтому они, наверное, придержат языки. Если нет — ну что же, не так уж редко пары предвосхищают брачные клятвы.
— Предвосхищение — не проблема. Проблема в том, что весь Лондон будет об этом знать. — Мария поежилась при этой мысли. — Я не могу смотреть в глаза своему отцу, да и матери с сестрой. — Как и выяснять, готов ли герцог жениться на женщине с подмоченной репутацией.
— Ты хочешь, чтобы я осталась с тобой? — спросила Джулия.
— Спасибо. — Мария наклонилась, чтобы снять чулки. — Сейчас я хочу остаться одна и поспать, а ты, наверное, голодная. Возвращайся к гостям и получай удовольствие от жизни.
Джулия пристально смотрела подруге в лицо.
— Как пожелаешь. Позови меня, если я тебе понадоблюсь.
Оставшись одна, Мария опустилась на стул и закрыла лицо руками, довольная тем, что больше не приходится притворяться спокойной и уверенной. Она никогда не забудет мертвую хватку безумца, острие ножа у горла. Она была уверена, что вот-вот умрет, и дрожь ужаса еще жила в ней.
Завтра она сможет сделать вид, будто она сильная. Она встала со стула, покачиваясь от усталости, подошла к кровати, забралась на нее и накрылась с головой одеялом. А сейчас пусть весь мир идет к черту.
Ужин проходил в весьма странной атмосфере. Каждый прилагал усилия к тому, чтобы казаться веселым, и ко времени второй перемены блюд усилия эти увенчались успехом. Адам хотел подняться к Марии, но она нуждалась в отдыхе, а он нуждался в том, чтобы достичь определенной степени нормальности.
Представитель магистрата подъехал как раз к концу ужина, что было приятным облегчением. Полицейский судья оказался дотошным, но разумным. При том, что так много порядочных граждан засвидетельствовали, что слуга пытался зарезать ножом обладающего безупречной репутацией герцога Эштона и был убит в тот момент, когда угрожал жизни юной леди, никаких сомнений в том, что все произошло именно так, не оставалось.
Гости разъезжались после допроса, который проходил в маленькой гостиной. Адам попросил судью допросить Таунсендов первыми, поскольку избегал общения с отцом Марии. Чарлз, похоже, совсем не обрадовался, узнав, что подтвердились его худшие подозрения.
Когда собралась уходить семья Лакшми, мать развеселила сына.
— Я больше не потерплю этих покушений на твою жизнь. Я, твоя мать, говорю
Он устало улыбнулся и поцеловал ее в щеку.
— Надеюсь, Всевышний услышит твои слова.
Адама опрашивали последним. Когда полицейский судья отпустил его, заверив в том, что неприятный инцидент можно уладить тихо, Адам обнаружил, что Рэндалл еще не спит. Он ждал Адама в его кабинете с бутылкой бренди в руках.
— Поздравляю с тем, что остался жив после этого чертова ужина. — Рэндалл протянул Адаму стакан с бренди. — Если кто и заслужил сегодня право напиться, так это ты.
— Спасибо. — Адам опустился в кресло, чувствуя, как на него наваливается неимоверная усталость. — Я не помню, чтобы когда-либо напивался до чертиков, но я могу попробовать.
— Не советую. Слишком высока плата за забвение. На следующее утро ты это поймешь. — Рэндалл медленно потягивал бренди. — Ты вспомнил теперь все?
— Думаю, да. — Адам покопался в памяти. — Я ничего не помню насчет взрыва. И у меня такое чувство, что уже никогда и не вспомню. А во всем остальном все пробелы заполнены.
— Я рад, что ты все такой же меткий стрелок.
— И я рад. — Адам глотнул бренди. Руки его дрожали. — Я все думаю о том, как легко я мог бы убить Марию.
— Но ты ее не убил. Риск был оправдан. Если бы ты не выстрелил, она бы скорее всего погибла от руки Шипли. Он жаждал крови.
— Вот и я об этом подумал. — Адам глотнул еще бренди, стараясь не вспоминать то, что он увидел, когда пуля пробила Шипли череп.
— Ты никого не убивал до сегодняшнего дня, — тихо сказал Рэндалл.
— Я предпочел бы не открывать счет. — Адам крепче сжал стакан. — Я бы вновь сделал это без сожалений. Но я трус. По мне, так лучше не стрелять.
— Но это не делает тебя трусом. Это означает, что у тебя есть душа.
Адам почувствовал, как его отпускает напряжение.
— Капризная это штука — душа. И если уж разболится, то держись. Но лучше ее иметь, чем не иметь, полагаю.
Рэндалл пристально смотрел в лицо другу. Очевидно, решив, что с Адамом все будет в порядке, он допил бренди и встал.
— Отдохни, Эш. Завтра мир покажется тебе лучше.
— Спасибо за то, что побыл со мной, — тихо сказал Адам.
Рэндалл улыбнулся, что случалось с ним редко.
— Поступил так, как ты всегда поступал со мной. Я рад возможности ответить услугой за услугу. — Он прикоснулся к плечу Адама по дороге из комнаты. — Не дай ублюдкам победить, Эш.
После того как Рэндалл ушел, Адам закрыл глаза и попытался найти пребывающий в непоколебимом покое центр своей души. Сейчас он был не в силах заниматься настоящей медитацией, но когда дух его умиротворился, он окончательно и со всей полнотой осознал, какой великий дар принес ему сегодняшний трудный вечер. Он был свободен для брака с Марией. Ничто не стояло между ними.