Сомнению всегда найдется место
Шрифт:
Макс скрылся в кабинете, сказав, что сначала допьет чай, затем сделает пару звонков, а уж потом встретится с солидным мужчиной. Через минуту потенциальный клиент появился на пороге и представился. Он излучал благополучие и респектабельность. На вид около сорока, высокий, крепкий, коротко подстриженные светлые волосы и голубые глаза – типично скандинавский тип. Безукоризненно сидевший серый костюм подчеркивал его атлетическую фигуру. Я усадила его на угловой диванчик и предложила чаю. Он не отказался. Вскоре я принесла поднос, на котором стояло все необходимое. Красиво разместив его содержимое на накрахмаленной салфетке, я отошла к своему столу, предупредив, что ему придется немного подождать, пока шеф освободится. Он кивнул. Выглядел он довольно приветливо, только слегка взлохмаченные брови и квадратный подбородок намекали на некую суровость.
Время шло, а Макс никаких признаков жизни не подавал, тогда я не выдержала и зашла в его кабинет:
– Ты чего резину тянешь? Хочешь подмочить нам репутацию?
– Ладно, зови. Запиши наш разговор, и сама послушай, я сегодня что-то не в форме.
Я пригласила посетителя в кабинет и представила:
– Кирилл Лесовский.
– Максим Морозов, – поднялся Макс и пожал руку белокурому гиганту.
Вернувшись на свое место, я включила аппаратуру и вставила в ухо наушник. Камера была установлена таким образом, что посетитель сидел лицом к ней, а Макс был виден в профиль. Лесовский окинул Макса оценивающим взглядом и, видимо, остался доволен. Мой шеф выглядит светским человеком, знающим себе цену, поэтому посетитель признал в нем ровню, и разговор получился чуть ли ни дружеским. Прежде всего, он сообщил о себе некоторые данные, которые сразу меня насторожили. Он сказал, что является Генеральным директором корпорации «НикИн» и племянником его бывшего владельца. При дальнейшем рассказе у меня волосы на голове зашевелились.
Контрольным пакетом до недавнего времени владела дядюшкина жена, сказал он, и я в ужасе застыла. А он продолжал. Инна умерла, сегодня как раз сорок дней с момента смерти, и он приехал к нам прямо с кладбища. Макс, похоже, припомнил, что я имела с ней дело, и попросил рассказать поподробнее о ней и о том, что привело к такой трагической развязке.
По словам Лесовского, Инну все любили, она была доброй и заботливой, постоянно кого-то опекала и не доставляла мужу никаких неприятностей, за что он ее очень ценил. Конечно, дядюшка был тяжелым человеком, не ласковым, но он никогда не изменял жене и был очень щедрым. Никто не ожидал, что спустя два года после смерти мужа Инна выскочит замуж за молодого красавчика. Все считали ее почтенной матроной, да чего уж там, клушей, а вовсе не роковой женщиной. Услышав из его уст слово «клуша», я убедилась в проницательности Инны. А замуж она именно выскочила, продолжал он, так как все случилось скоропалительно. В один прекрасный день, в середине февраля, она пригласила родственников и ближайших друзей к ужину, на котором и объявила, что они с Андреем, с молодым художником, которого она опекала, поженились. Все были в шоке, а Наташа, ее дочь, разрыдалась и выбежала из комнаты. Эта нелюдимая девушка, похоже, влюбилась в Андрея, что было просто удивительно. Она была красивой, к тому же, богатой наследницей, так что время от времени за ней пытались увиваться какие-то типы, но безрезультатно, а тут…
Лесовский продолжал рассказ, а у меня все сильнее сжималось сердце, почему-то я чувствовала себя ответственной за смерть Инны. Но чего же хочет от нас посетитель, то есть будущий клиент? Он казался откровенным, будто бы ничего не скрывал, но интуиция подсказывала, что все не так просто.
Самым странным, по его мнению, было то, что по всему выходило, будто Андрей и впрямь искренне любит Инну. Этого он не понимал. Она ведь не молода, далеко не красавица, конечно, милая женщина, но ведь этого мало для того, чтобы в нее влюбился такой красивый и обаятельный парень, как Андрей. И все же это было так. Когда доводилось видеть их вместе, ему даже становилось неловко от того, что он ощущал столь мощные флюиды, исходящие от них. Их счастье нарушало только поведение Наташи. Она опять уединилась в загородном доме и никого не хотела видеть. Инна несколько раз приезжала к ней, пыталась образумить, но без успеха. В конце марта они отправились туда вместе с Андреем, он решил поговорить с падчерицей и восстановить душевное равновесие жены. Разговор состоялся. О его содержании Кирилл узнал от следователя, а потом и сам расспросил служанку, которая подслушивала под дверью.
Андрей
Все болезненно восприняли Наташину кончину, особенно Инна. У нее началась депрессия. Кириллу было жаль ее и Наташу, и он обрушил свое горе на Андрея, обвинив в случившемся его, а заодно намекнул и на меркантильные мотивы, мол, теперь ему хорошо, одной наследницей меньше. Все это происходило в присутствии множества свидетелей. Андрей с кулаками набросился на него, выкрикивая, что у него вместо сердца калькулятор. Наверное, в чем-то он был прав, так как Кирилл тут же сообщил, что Наташино наследство полностью перешло к Инне. После той стычки все родственники и друзья ополчились на Андрея, хотя до этого держались довольно сдержанно. Инна, само собой, очень переживала, но, несмотря ни на что, занималась организацией выставки мужа. Может, просто хотела забыться и отвлечься.
На сороковой день после смерти Наташи все собрались в Инниной квартире, и опять вспыхнула ссора. На этот раз ее начала мать Кирилла. Она обвиняла невестку в несправедливости, что та якобы хочет все богатства, нажитые ее братом, отдать этому альфонсу. Тут даже Инна вышла из депрессии, что уж говорить об Андрее. Он всех заклеймил самыми последними словами и заявил, что пусть все подавятся этими акциями, ему ничего кроме Инны не нужно. Если бы она согласилась, то он уже давно увез бы ее в Москву, на что она ответила, что, возможно, они так и сделают.
– Я изменю завещание, – в заключение сказала она. – Мы с Андреем сможем быть счастливы и без этих акций, из-за которых вы готовы съесть нас заживо.
На том и закончилась встреча. А через несколько дней Инна умерла, приняла слишком много таблеток и не проснулась.
– А где был Андрей? – прервал затянувшееся повествование Макс.
Лесовский усмехнулся:
– У него железное алиби: в момент смерти Инны он был на пути из Москвы в Питер. Ездил туда за своими картинами для выставки.
Милиция все основательно проверила. У Андрея внешность весьма запоминающаяся, так что его запомнили обе проводницы – и на пути в Москву, и на пути в Питер. Следствие еще не закончено, но рассматриваются только две версии – самоубийство или несчастный случай. Дело бы давно закрыли, но вторая неожиданная смерть в одной семье за столь короткое время кажется подозрительной.
– Вы хотите, чтобы мы помогли выяснить причину смерти вашей тетушки? – спросил Макс.
– Нет, думаю, следствие с этим само справится. Лично я считаю, что это самоубийство. При ней нашли Наташино стихотворение. Я не силен в поэзии, но оно даже меня впечатлило. Называется «Ненависть». Оно и пышет ненавистью – ненавистью к матери, которая дала ей жизнь, а потом сама же ее отняла. А Инна была впечатлительной женщиной.
Макс тут же занялся уточнением деталей. Откуда это стихотворение взялось, никто не знал, во всяком случае, Инна о нем не упоминала. Возможно, она разбирала вещи в комнате дочери и случайно наткнулась. На фоне депрессии этого было вполне достаточно, чтобы захотеть уснуть навсегда. С другой стороны, если бы она решила наложить на себя руки, то оставила бы письмо обожаемому мужу. Но никаких прощальных писем не нашли.
– Я хотел бы, чтобы вы собрали сведения об этом типе, – сказал Лесовский. – В результате всех трагедий он стал единственным наследником всего состояния, в том числе, и акций, о которых высказывался так пренебрежительно. Я собираюсь это оспорить, так что неплохо бы раскопать о нем что-нибудь этакое.