Сомнительные ценности
Шрифт:
Роб смотрел, как она почти бежит к нему через зал. Полы светлого плаща распахнулись, открывая длинные, обтянутые черными колготками ноги, короткую бежевую юбку из верблюжьей шерсти и черный свитерок-тунику. Огненные волосы Катрионы растрепались, пока она шла от автостоянки к зданию аэропорта, в огромных, широко распахнутых глазах застыло виноватое выражение, губы раскрыты в извиняющейся улыбке. Она выглядела такой обворожительно-взволнованной, что у него на миг замерло сердце.
— Мне ужасно стыдно, что я вас прозевала, — извинилась
— Я заметил вас, — Роб улыбнулся в ответ, — но вы казались такой неприступной, что я никак не мог предположить, будто вы встречаете такую скромную персону, как я.
Катриона виновато улыбнулась:
— Неужели? Ради Бога, извините меня. Обычно я бываю не столь рассеянна, просто в последнее время на меня столько навалилось… Ну, ладно, мы все-таки встретились, так что теперь все в порядке. Это была хорошая мысль.
— Какая? — поинтересовался Роб, поднимая свой чемоданчик.
— Обратиться в справочное бюро. Моя машина на стоянке. Это совсем недалеко отсюда. Как вы долетели? — Катриона чувствовала, что слишком много болтает, но почему-то не могла остановиться.
Он шагал рядом, вежливо наклонив голову, чтобы лучше слышать, о чем она говорит.
— Нормально, спасибо. Обычная толчея, а в остальном прекрасно.
Они подождали, пока перед ними распахнется автоматическая дверь, и вышли на дорожку, ведущую к автостоянке. Катриона посмотрела на часы:
— У нас еще масса времени. Встреча состоится не раньше восьми, а чтобы добраться до города, достаточно двадцати минут.
— А может быть немного дольше, ведь сегодня четверг.
— Да, конечно, вечерняя распродажа, магазины открыты допоздна. Откуда вы знаете?
— Разве не везде по четвергам творится одно и то же? К тому же я часто бываю в Эдинбурге. Собственно говоря, здесь живут мои родители.
— Вот как? Значит, вы сможете у них остановиться?
Они дошли до машины, и Катриона вытащила ключи. Роб открыл багажник, спрятал туда свой чемоданчик и уселся рядом с ней.
— Нет, не сегодня, — ответил он. — Я заказал себе номер в «Георге». Это короткий деловой визит, и я не смогу уделить им достаточно времени. Тем более, что через неделю, на Пасху, я все равно собираюсь приехать.
— Хорошо, тогда я сначала отвезу вас в «Георг», чтобы вы там устроились. Это недалеко от того места, где состоится встреча.
Катриона выехала со стоянки. Стояли серебристые апрельские сумерки. После прошедшего дождя шоссе было мокрым, а в воздухе висело облако водяной пыли, так что Катрионе пришлось включить «дворники». Их медленное, уютное шуршание задавало ритм беседы и придавало ей плавную размеренность.
— Вы так и не сказали, где это будет, но позвольте, я попытаюсь угадать. — Роб повернулся к ней. — Как насчет офиса с пентхаузом на Клин-Стрит?
Колеса «гольфа» слегка вильнули, выдавая удивление Катрионы.
— Вы угадали. С первого раза. Вам уже приходилось
— Да, один раз, — кивнул он. — Я был членом попечительского совета и ходил туда на прием. Хэмиш Мелвилл, правильно?
Катриона коротко рассмеялась.
— Совершенно верно. Десять из десяти за догадливость.
Роб усмехнулся, но не стал открывать источники своей осведомленности.
— Блестящий ум? А каким образом вы связаны с Хэмишем Мелвиллом?
Катриона предпочла бы, чтобы он употребил какой-нибудь другой оборот.
— Я его банковский управляющий.
— Ах да, вы мне говорили. «Стьюартс и Компания».
— Вы хорошо знаете наш банк?
— Не очень, больше понаслышке. Дело в том, что мой отец его президент.
— Что?? — На сей раз «гольф» вильнул как следует. Выровняв автомобиль, Катриона обеспокоенно взглянула в зеркальце. К счастью, идущая за ними машина держалась на достаточном расстоянии. — Прошу прощения, если я вас испугала, просто вы меня немного ошарашили. Я никогда родового имени лорда Невиса. У нас всегда говорят только «лорд Невис», а на бланках напечатано «Виконт Невис, РЧ».
— Растрачивающий Часы, — усмехнулся Роб.
— Я считала, что это означает Рыцарь ордена Чертополоха, ведь это большая честь, не так ли?
— Да, разумеется. Это такая семейная шутка. Имеется в виду, что он растрачивает часы — то есть убивает время в ожидании, пока унаследует титул, — ну, вы же знаете.
— Тогда он будет графом Лохабером?
— Это называется просто Лохабер — глава клана Гэлбрайтов. Мы пытаемся удивить мир таинственными и непонятными именами аристократии. Все мы — Гэлбрайты, но при этом мой отец — Невис, а дед Лохабер. В сущности, все очень просто, если знаешь, что к чему.
— Я знакома с вашим дедом, — призналась Катриона. — Я была у него в мастерской в Глендоране.
— В самом деле? — Роб казался польщенным. — Полагаю, вы ему понравились. Он всегда знал толк в хорошеньких личиках.
Катриона нахмурилась.
— По-моему, его больше интересовала моя биография, а не мое лицо. Он сказал, что я не должна была покидать Скай и обязана подумать о потомстве и о том, как вернуть долг своей земле. Он дал, точнее, одолжил мне часы, которые сам смастерил из рябины. Предполагается, что они обладают магической силой. Я должна возвратить их, когда осознаю, как быстротечно время.
В ответ на ее рассказ раздался взрыв смеха.
— Прошу прощения, — задыхаясь, проговорил Роб, — но, ей-Богу, он все же ужасно забавный старикан. Он наговорил вам все это при первой же встрече?
— Это и многое другое. У него очень четкие взгляды насчет долга, и верности, и всего такого, да?
— Да. Старик — совершенно реликтовое существо, и в своем роде неподражаем. Правда, он, по крайней мере, осуществляет на практике проповедуемые им принципы.
— Но, похоже, ему не удалось убедить семью последовать его примеру.