Сон Царевича
Шрифт:
– Может, еще и за чай расплатитесь? – усмехнулась она.
Елисей приосанился:
– А что, я могу.
И, прежде чем она успела оценить сомнительное предложение, продолжил:
– Вам полочку не надо повесить? Ну или там гвоздь забить…
Она взглянула на него с недоверием:
– А вы все это умеете?
– Не знаю, пока не пробовал. Но стоит рискнуть.
Он над ней издевается, а она слушает и терпит. Хорошо, что можно сделать вид, будто невероятно увлечена приготовлением чая, и промолчать. Наконец она поставила перед ним дымящуюся чашку
Он поднял глаза.
– А вы разве не будете?
Она покачала головой:
– Я в отличие от вас пообедала вовремя.
– А за компанию?
Достав из шкафа еще одну чашку, она устроилась на диванчике подальше от Елисея. Жаль, что у нее на кухне не водится табуреток – нет необходимости, никогда не бывает так много гостей – и сесть напротив, как она привыкла, не получится. Не тащить же ради этого стул из комнаты. Да он здесь и не поместится…
Елисей, кажется, что-то понял, воздержался от комментариев и молча принялся за еду. Она украдкой поглядывала на него. Психологи говорят: хочешь лучше узнать человека – посмотри, как он ест и считает деньги. Оплату за уроки переводили на карточку, поэтому наличных она в его руках не видела, а что касается еды…
Психологи, как обычно, сказали полную ерунду. Если ест просто и аккуратно, не давится и не чавкает, значит, хороший человек? Может, то, как готовят еду, тоже что-то значит, и это он, наоборот, ее изучает? Но она же не борщ при нем варила. Какие выводы сделаешь из бутербродов?
– Спасибо, – наконец сказал Елисей, комкая в руках салфетку. – Буквально спасли от голодной смерти.
– На здоровье, – машинально отозвалась она, наблюдая за его пальцами.
Интересно, каким видом спорта он занимается? Явно не шахматами. Впрочем, нет, ей это совершенно неинтересно.
– Анастасия Андреевна…
Она знала, что у нее в квартире все очень компактно, но только сейчас осознала, какой маленький кухонный диванчик. Елисею хватило всего одного неуловимого движения, чтобы оказаться к ней практически вплотную. Отодвинуться некуда, а встать будет слишком демонстративно. Ну и что – разве она боится его обидеть? Он-то вовсе не стесняется обращаться к ней, используя самые нелепые сочетания имен и отчеств…
Он накрыл ее кисть своей огромной ручищей. Странно: ладонь крупная, а пальцы тонкие и изящные.
– Давно хотел вам сказать…
Она все-таки вскочила. Неужели этот кошмар повторяется? Но почему именно с ним?
– Не стоит, – отрезала она.
– Почему? – удивился он. – Вы даже не знаете, что…
Она невесело усмехнулась.
– Прекрасно знаю.
– Ну и что же?
– Давайте вы первый.
Опять захотелось назвать его по фамилии, но она так и не успела ее найти. А ведь почти открыла файл, когда собиралась звонить родителям…
Мысль о родителях парня мгновенно отрезвила ее. Надо заканчивать этот балаган. Прервать урок, который толком не начался, выставить его и отказаться от дальнейшей работы. Сколько у них там предоплачено? Она готова вернуть деньги, лишь бы больше никогда его не видеть.
Она внимательно
– Вы мне нравитесь очень, – наконец отважился Елисей.
Она мысленно похвалила его за смелость. Уставился в стол, но все-таки решился сказать.
Она пожала плечами:
– И вы мне нравитесь.
Он с надеждой вскинул глаза, и она поспешила пояснить:
– Как ученик. Вы милый и забавный, не без способностей, хоть и ленитесь. С вами приятно заниматься, но не более того.
– Вы мне тоже… То есть вы мне нравитесь не только как учительница.
– А как кто?
Может, если назвать вещи своими именами, будет проще выпутаться из этой бредовой ситуации.
– Как девушка.
Она хмыкнула. Сама ощущала себя даже не девушкой, а девчонкой-школьницей, такой же, как они все, просто умело маскировалась под взрослую. Но ему об этом знать вовсе не обязательно.
– Тебе сколько лет? – спросила она и едва не прикусила язык.
Давала же себе обещание всегда обращаться к ученикам только на «вы»! Кажется, ему удалось вывести ее из себя, и отлаженная программа дала сбой. Оставалась слабая надежда, что Елисей ничего не заметил, но он с таким ожиданием поднял на нее глаза, что сразу стало ясно: нет, не прокатило.
– Восемнадцать, – ответил он после паузы.
Она покачала головой:
– И все еще в школе учишься? В каком классе?
– В одиннадцатом, – послушно отозвался он. – Просто у меня день рождения в январе…
– Врешь, – пригвоздила она. – Забыл, что я видела твои документы?
– Зачем вам понадобились мои документы? – удивился он.
– Всегда прошу их показать перед тем, как заключить договор. Обычная предусмотрительность. Мало ли, что может случиться…
Что может случиться и как от этого уберегут документы, она и сама толком не знала, но Елисей не стал уточнять.
– И когда у меня день рождения?
– Не в январе, – отрезала она.
Странно: на дату рождения обратила внимание, а на фамилию – нет. Первое было важнее: она старалась сразу выяснить, кто совершеннолетний, и точно знала – сейчас взрослых учеников у нее нет.
– Ладно, семнадцать, – неохотно признал он и после паузы добавил: – С половиной.
– Вот и ответ на твой вопрос, – сказала она, хотя он пока еще ни о чем не спрашивал. – Ты же несовершеннолетний.
– И что?
– Хочешь, чтобы меня посадили?
– За что?
– За совращение малолетних.
– Причина только в этом? – ухмыльнулся он. – Зайти через полгода?
Черт! Она и не думала, что ее ответ прозвучит так двусмысленно. Елисей тем временем вылез из-за стола и шагнул к ней, оказавшись практически вплотную. И почему у нее на кухне так тесно?
– Вы никого не совращали, – проговорил он ей на ухо интимным шепотом. – Наоборот, я сам. Скорее, вы меня сможете посадить…
– За что? – удивилась она.
– За это, – он положил руки ей на плечи, прижал к себе и наклонился к лицу.