Сон дядюшки Фрейда
Шрифт:
Андрей заглянул в купе.
– Ваша свинья какого производства? Кто ее сделал?
– Человек, – заулыбалась я, – таксидермист.
– Страна какая? Германия? США? Франция?
– Россия, – уточнила я, – только наши люди могут создать истинный шедевр.
Андрей пропал из виду. Через минуту я опять услышала, как он ведет тихий разговор:
– Николай! Кабан российский. Его сделал таксист. Откуда я знаю! Может, у шофера хобби такое идиотское. Ща!
Таможенник снова вошел в купе.
– Год смерти свиньи уточните.
– Одна тысяча восемьсот
– Антиквариат! – подпрыгнул мужик. – Предъявите бумаги, разрешающие вывоз старины.
Я захлопала ресницами и мигом поняла, что надо сказать.
– Вы о чем? Разве тысяча девятьсот восьмидесятый год древность? Боже! Намекаете, что я старуха Изергиль? [3]
3
«Старуха Изергиль» – рассказ А. М. Горького, написан в 1894 г.
– Откуда старуха? – не допер Андрей. – Из какого города? Ергиль? Бабушка следует с вами? Позовите ее! Во время таможенного досмотра пассажиры должны находиться на своих местах.
– Я путешествую одна, – заверила его я.
– Старуха из Ергиля – ваша соседка? – не утихал Андрей.
– Она давно умерла, – вздохнула я.
– Провозите ее тоже как чучело? – насторожился офицер. – Предъявите мумию.
– Извините, я просто неудачно пошутила, – забормотала я.
– Какой год изготовления свиньи? – насупился Андрей. – Уточните медленно и четко.
– Тысяча девятьсот восьмидесятый, – повторила я.
Дознаватель выскользнул в коридор.
– Николай! Кабан современный. Ясно.
Послышались тяжелые шаги, скрип двери соседнего купе и бас Андрея:
– Алкоголь, сигареты имеются?
Я шумно выдохнула, закрыла дверь и весело произнесла:
– Роджер, таможня ушла, полиции нет!
Поросенок вскочил и кинулся меня целовать, я погладила его.
– Ты умница, самый прекрасный мини-пиг на свете, а уж какой мудрый! Просто нечеловечески сообразительный поросенок.
Роджер заурчал, потом начал рыться носом под подушкой.
– Ах ты хитрец, – засмеялась я. – Хочешь кусочек сыра?
Роджи тихо взвизгнул.
Я вытащила пакет.
– Ну и чем ты предпочитаешь полакомиться? Сыром или, может, творожку откушаешь?
Поросенок завертел попой, я аккуратно отрезала ломтик сыра, протянула ему, и тут дверь в купе распахнулась, на пороге неожиданно, словно демон из ада, материализовался Андрей.
– Таможня, полиция, – воскликнула я, локтем запихивая пакет с едой под себя.
Роджер свалился на матрас и задрал лапы кверху. Из-за спины дознавателя вынырнула маленькая собачка.
– Какая хорошенькая, – умилилась я. – Как ее зовут?
– Не мешайте служебной собаке работать, – остановил меня вредный офицер, – она производит обнюх помещения на наличие наркотических веществ.
Я замолчала, дворняжка подергала носом, потом положила морду на полку и тихо гавкнула.
– Что там? –
И тут у него из кармана донеслось треньканье, таможенник выскочил в коридор. Дворняжка опять еле слышно тявкнула, я увидела, что она в упор смотрит на поросенка, а изо рта «мертвого» Роджи торчит кусок сыра, который «покойничек» из-за неожиданного появления офицера не успел проглотить. Я попыталась выдернуть ломтик из пасти Роджера, но хитрец посильнее стиснул челюсти, затем сыр начал медленно втягиваться внутрь «чучела».
– Роджер, – возмутилась я, – ты же умер! Мумии не едят.
Собака дознавателя, сообразив, что лакомство испарилось, посмотрела на меня умоляющим взглядом. Я запустила руку под одеяло, выудила из пакета новую порцию сыра и сунула гостье со словами:
– Ешь быстро и не выдавай меня.
Четвероногая таможенница в одну секунду проглотила угощение и принялась истово махать хвостом. Я повернула Роджи на бок и подсунула под себя пакет с продуктами, и в ту же секунду в купе возник Андрей, который явно обладал способностью материализоваться из воздуха.
– Ада, что ты там нашла? – грозно спросил он у собаки.
Ада ткнула Роджи носом, поросенок громко пукнул. Собачка подпрыгнула, начала чихать, кашлять, из ее глаз потекли слезы.
– Очень уж у тебя деликатный нюх, – вздохнул Андрей, – пошли отсюда. Ох и смердит ваше чучело, словно гороху наелось.
– Это был виноград, – пробормотала я и прикусила язык.
Слава богу, таможенник не услышал моего опрометчивого замечания. На смену Андрею явился пограничник, он молча шлепнул печать на страницу моего паспорта. Через десять минут, сидя на пакете с запрещенной ветчиной из индюшатины, контрабандным сыром, творогом и сжимая в объятиях веселого поросенка, я въехала в Европу.
Глава 3
На вокзале в Бартолоно стояли двое мужчин. Один очень симпатичный, одетый в красную ливрею, держал руками в белых перчатках табличку, на которой каллиграфическим почерком с красивыми завитушками было написано: «Darja Wassiljeva». Второй был в джинсах и клетчатой рубашке, он тоже держал листок со словами: «Дарья Васильева».
– Лакей прибыл за мной, – радостно заявила соседка, – помните, я рассказывала вам, что собираюсь от души отдохнуть.
Я кивнула. Ну не говорить же болтливой до умопомрачения дамочке, что три четверти ее историй я постаралась пропустить мимо ушей.
Моя тезка рванулась к красиво одетому слуге, я приблизилась к другому парню и спросила на французском:
– Вы из санатория?
– Васильева? Дарья? – в свою очередь на русском поинтересовался тот. – Пошли.
Едва успев договорить фразу, молодой человек понесся к зданию вокзала, и не подумав помочь мне с чемоданом. Лакей в ливрее шел чуть поодаль от меня, вот он катил багаж своей спутницы.
На парковке стояли две машины, роскошный белый «Роллс-Ройс» и недорогая черная иномарка. Ежу было понятно, за руль какой колымаги усядется тот, кто меня встретил.