Сон и Пепел
Шрифт:
Я прикрыла глаза и потянулась даром, прощупывая всех студентов.
Обеспокоенность была повсюду. Особенно среди теневых. Прошлое занятие у наших потоков проходило отдельно, значит, что-то произошло на предыдущем предмете, когда даэвы тьмы находились у себя.
— Но все знают, что дар даэвов обладает разной мощью. Да, мы все имеем склонность, но все же потенциал разный. В совместном бою с тварями от этого зависит, где именно вы будете находиться, — в авангарде или позади. Но как бы то ни было, главное ваше преимущество — владение клинком.
Див вещал, давно сбившись с изучаемой темы. На его занятиях мы проходили иные ордена, их устройства или изучали героев, оставивших след в истории. Примеры из прошлого помогали справиться с порождениями энергии Серого мира в будущем.
Совсем недавно мы изучали биографию Малфаса Умелого, который заманивал ревенантов в ловушки, используя туши животных, и однажды победил тварь, уничтожившую целый город, — руины Ситри до сих пор сохранились на юге Исонии.
По записям в хрониках, это произошло почти два века назад.
— Сегодня его совершенно невозможно слушать, — тихо прошептали рядом.
Флер глянула на меня, заправила локон волос за ухо, придвигаясь к краешку стула и в то же время не отрывая взгляда от наставника. Ее изящные ладони смиренно лежали на столе, но ноги, пусть и скрытые мантией, были расслабленно вытянуты и перекрещены между собой.
— Я видела Морана. И мне показалось, что дела у него идут не очень хорошо.
Дантал Жевре кинул на нас острый взгляд. Пока его внимание не ослабло, я молчала, но стоило наставнику отвернуться, попросила:
— Расскажи.
Флер лукаво улыбнулась, а я отчетливо поняла, что все же ее характер мне не по душе. В каждой ее фразе чувствовалось второе дно.
Флер родилась в одной из нижестоящих семей, служащих ордену. И несмотря на то, что мои настоящие родители неизвесты, а я даже не родилась в стенах обители, мое положение было гораздо выше.
— Разве Айвен не рассказала о планах своей матери? Кажется, она с самого начала стала подозревать Люция. Опросила несколько светлых, узнала, кто чаще всего нарушает всеобщий покой… И вот — виновный найден. Тем более ту стену с фреской разрушили как раз тогда, когда Моран отбывал наказание в башне.
— Со мной никто не разговаривал, — прошептала я, оставаясь спокойной, но хруст пера в ладони не дал обмануть даже саму себя.
Если и разговаривали, то не об этом.
Ни для кого не секрет, что Изабель Ларак относилась ко мне неблагожелательно. Отчасти из-за Айвен, отчасти из-за Фредерика. По крайней мере, так считала Долорес, которая однажды сказала, что я помеха, возникшая из ниоткуда и внезапно смешавшая все планы. Бабушка брата еще иронично рассмеялась — ее очень забавляла эта ситуация. Но смысла ее слов я не поняла до сих пор, а она лишь бормотала: «Придет время — поймешь. Все поймешь».
Не исключено, что меня целенаправленно
— Подозреваю, сейчас они обыскивают жилище Морана. Ты же знаешь ее методы. Может, они там и найдут что-нибудь, — тихо продолжала Флер.
— Зачем ты мне это говоришь? — обернулась я к ней.
Девушка пожала плечами.
— Все просто. Мне не нравится ни мать, ни дочь. А теневые дивы… Ты же знаешь Люция лучше любого из нас. Хотя если это правда и он виновен, ты, наверное, будешь рада. Не так ли?
«Не так ли?» — повторилось эхом в голове.
Я глянула на Айвен. Та сидела на несколько столов впереди, склонив голову, записывала слова наставника на пергамент.
Теперь понятна нервозность Рафаиля, страх Коэна, обеспокоенность Блеза и метания учителя.
— Фредерик тоже успокоится, он ведь… — Флер резко замолчала.
— Сорель, что? — недовольно спросил учитель, останавливаясь и прерывая лекцию.
— Можно выйти? — Я опустила руку.
— Хорошо. Только ненадолго.
— Спасибо, наставник. — Коротко склонив голову, я вышла из-за стола, идя к выходу.
Айвен вопросительно оглянулась на меня.
Покинув кабинет, я спустилась по лестнице и направилась к лесу, где, по моим предположениям, находился лагерь теневых.
Темная дорога, устланная мелким черным гравием, беспорядочно петляла между деревьев, делая крюки, точно стараясь запутать. Постепенно тут и там стали попадаться черные камни, что блестели в это время года от постоянной влаги в воздухе.
Вскоре я прошла насыпь, возле которой мы остановились в ту ночь с Мораном. Это навевало воспоминания. Он не ушел, пусть мерз сильнее меня, оставшись без мантии.
На ветку дерева, которая прогнулась от веса приземлившегося на нее ворона. Он глянул на меня с подозрением и крикнул. Глубокий гортанный звук разнесся по лесу.
Стоило пройти птицу, как сразу возникла другая. Они то ли провожали меня, то ли желали спугнуть и прогнать.
Вороны любили темную силу, следовали за ней. Но пустоголовые птицы никогда не понимали разницы и слетались как к стражам, так и к порождениям Серого мира, к разной нечисти и к жертвам ревенантов. Исключением оставался лишь особый вид, что был гораздо меньше и умнее своих сородичей, — на севере, в Акраксе, его использовали для доставки писем.
Лагерь теневых окружала живая изгородь из колючих кустов, настолько высоких, что просто так не перепрыгнешь, — разве что забравшись на дерево. Изгородь была скорее частью антуража, чем настоящей защиты. Сразу за ней начинались дома — невысокие, сложенные из серого камня, которые точно так же, как и вторую башню академии, пятнами покрывал мох.
Вокруг было пусто. Я прошла дальше, заходя все глубже и слыша нарастающий шум.
— Мы бы не делали этого без веских доказательств, господин Норкросс. — Голос Изабель звучал исключительно вежливо.