Сон и Пепел
Шрифт:
Одной рукой удерживая поводья, я обернулась: за нами шла погоня – черное облако, состоящее из сотни крыльев птиц. Я никогда еще не видела столько воссозданных тварей – даэвы воплощений не могли поднимать людей, лишь неразумных существ, и то в зависимости от их размера, и обычно не больше одного-двух. Но за нашими спинами их оказалось столько, что это поражало воображение. От их тел ночь становилась темнее и непрогляднее.
Мое представление о силе и магии, сложившееся за время обучения, нещадно разрушали. За прошедшие годы мир сильно изменился.
Я расслышала сдавленный вскрик, прежде чем мы попали в тень деревьев, что своими пушистыми ветками тянулись к
«Он убил тебя. Утянув за собой в бездну», – прозвучали слова дива.
Даэвам света и тени всегда непросто было существовать вместе. Сложно было сохранять баланс. Мы отличались, и это всегда порождало предубеждения. Я замечала это в академии, на каждом общем занятии, во взглядах, которыми мы смотрели друг на друга.
Но все же… Что теперь заставляло меня убегать без оглядки?
Как обычно, я пыталась разобраться в своих мыслях и целях. Мне будто было недостаточно чужих слов.
Он убил тебя…
Но зачем? Что вынудило Люция так поступить?
Сезар боялся потерять меня вновь, именно это заставляло его неистово гнать лошадей вперед. Из головы никак не выходило то, как совсем недавно ладони мужчины сжимали мои плечи, – крепко, настойчиво, а в глазах плескался океан: ярость, твердое намерение защитить меня любой ценой. Вот только я никогда не нуждалась в защите. И мы не можем продолжать эту гонку, иначе загоним лошадей еще до того, как достигнем границы с Феросией.
Мы не убежим, и жертва будет напрасной.
Стоило только об этом подумать, и время словно замедлилось…
Животное подо мной паникует – птицы за спиной его страшат. Но этот страх естественен. Я уже привыкла видеть его в глазах людей и даже даэвов…
Я выдыхаю. И, решившись, дергаю поводья на себя. Конь противится, не желая слушаться, но все же почти останавливается. А я, перекинув ноги, спрыгиваю на землю и вытаскиваю меч из ножен, прикрепленных к боку животного.
От тяжести оружия запястье ноет, и я даже представить не могу, как буду им сражаться, если это понадобится. Но все равно тащу потемневший Туманный за собой, так что он оставляет глубокую борозду на земле.
За спиной раздается ржание лошадей. Кричит Сезар, прося меня остановиться. А в следующую секунду облако из воронов словно проглатывает меня целиком. Они двигаются бесшумно, наоборот, создавая некую сферу, поглощающую все остальные звуки.
Но птицы не нападают. Лишь кружат, изредка задевая меня своими крыльями, от касания которых кожа слегка немеет и холодеет. Их тела насквозь пропитаны тьмой.
Чужое сердце бьется быстро, и я останавливаюсь, выжидая.
– Сара! – возглас врывается во тьму позади меня. Див совсем близко.
Я оборачиваюсь на голос Сезара, замирая в задумчивости, а потом все же решаюсь отыскать его. И в этот миг птицы вдруг взвиваются вверх, вновь уносясь в небо и открывая взгляду тракт.
Мы больше были не одни.
Теневые даэвы. И их тоже пятеро.
Одетые в темные мантии из тяжелой ткани со вставками металлических пластин, напоминающих доспехи, на плечах, поясе и запястьях. Воротник нижней рубашки, выглядывающий из-под верхнего одеяния, плотно запахивался на горле, а на поясе любого из них в ножнах висел меч. И каждое оружие выглядело словно произведение искусства, черный металл эфеса переливался даже в ночи.
Но один из теневых даэвов все же отличался…
Его тяжелая мантия была простого прямого покроя, и металл
Ранение было серьезным. Он мог умереть.
Но теперь, словно насмехаясь над смертельной опасностью из прошлого, длинный рубец опоясывало изображение змеи. Она выглядела совсем не как те картинки, что иногда делали люди, вгоняя под кожу чернила, – этот рисунок был выполнен соком, которым наносили звезды на ключицы даэвов. Он переливался в свете луны, практически сверкая в ее неярком сиянии.
Мой взгляд не мог оторваться от его шеи.
Я шумно втянула воздух, крепче сжимая меч.
Вновь он глумился над правилами и обычаями, что веками выстраивал наш народ.
Как и всегда. Никакого уважения.
– Anima mea [1] , Сара. – Люций остановился.
Его отросшие волосы серебрились при каждом шаге, а глаза, наоборот, чернели как бездна – за двадцать семь лет внешне он практически не изменился. Будто все, увиденное мною, – чушь, и время вовсе не убежало далеко вперед. Но его интонации и манера держаться говорили лучше облика – появилось больше уверенности и чувства вседозволенности, хотя и прежде их было хоть отбавляй. Только вот выражение глаз, то, как он посмотрел на мою руку, удерживающую Туманный, я разгадать не смогла.
1
В переводе с фларканского языка (языка старых королевств) – «День настал». Форма приветствия, где тот, кому адресованы слова, символизирует солнце, осветившее тьму.
В былые времена так встречали лишь тех, встречи с кем действительно ждали.
– Cor meum [2] , Люций, – холодно отозвалась я, оглядывая его спутников. И с укором продолжила: – Это ведь морозия на твоей шее? Ты не изменяешь себе… Никакого уважения к предкам.
Губы Морана скривились в усмешке. И он порывистым шагом направился в мою сторону.
– Точь-в-точь, – произнес он, остановившись рядом.
– Что точь-в-точь?
– Я знал, что ты так скажешь. Угадал слово в слово. – Люций самодовольно улыбнулся. – Что произошло с мечом? – Див стал обходить меня по кругу, задумчиво разглядывая.
2
В переводе с фларканского языка (языка старых королевств) – «Потухли звезды». Вторая форма приветствия. Один из закладываемых смыслов – ночь ушла, рассеялась тьма, где тьма – это силы зла.
Сара не знает полного значения приветствия. Но вот Люций Моран – да. – Прим. автора.
Я по давней привычке постаралась отыскать его эмоции, но вновь столкнулась с пустотой. Ничего. Я не чувствовала практически никого вокруг. Кроме Майи, чье местонахождение я могла определить даже не оборачиваясь.
Нервы девушки дрожали словно натянутая струна – я на себе ощущала ее нервозность, в которой сквозила нотка облегчения.
Я поджала губы и с неохотой процедила:
– Не слушается.
– Почему?
– Возможно, потому что я долго не устанавливала с ним связь.
Моран покачал головой: