Сон Милоники
Шрифт:
Повисла пауза. Не знаю, чего хотел добиться этот мужчина, прекрасный маг и великий интриган; не знаю, что он высматривал на моем лице. Ведь я все так же не могла пошевелиться, даже не могла сделать более глубокий вдох, я чувствовала, как затекают онемевшие мышцы, но совершенно ничего не могла с этим поделать, по большому счету я уже труп и, если бы не переполнявшая меня ярость, наверное, я уже потеряла бы сознание. Но гнев имеет свои уникальные плюсы, за время пока он говорил, я поклялась себе выжить. Выжить любой ценой, а уже затем забрать его с собой! Пусть я и не переживу следующий день, но и он не станет дланью, погубившей
А еще я хорошо уяснила, что если хотя бы половина из его слов правда, то я могу стать причиной смерти целого мира. Моего мира, дома, который я поклялась защищать, и я же могу его стереть в пыль. Наверняка далеко не все здесь, так гладко и просто как он расписывал, естественно он много лгал, но то, что за ним есть кто-то еще, то что он не просто фанатик-одиночка, и за ним есть еще силы я поняла, хотя он и приписал все победы себе. Я не могу знать природы этой загадочной Печати, но, если он прав и ей действительно нужна душа похожая на мою, чтобы признать хозяина, тогда он не может быть владельцем печати. В одном он был прав, мы слишком долго пробыли вместе, и я тоже сумела его изучить, в нем не было той потаенной воли, что была в каждом из моих собратьев, а значит, Печать просто не могла его признать. Выходит, что у оружия есть настоящий хозяин, а этого подослали только, чтобы разыскать подобного мне. Или же господина у Печати нет вообще, но тогда все куда запутаннее. Что же делать мне, особенно учитывая, что как раз сделать я ничего не могу? А вот это ничего и не делать. Я не дам себя сломать какой-то древней, чужой магий. Я просто не умру. А дальше посмотрим.
Я не думала о побеге или о возмездии, я даже не думала о том какую глупость совершила, полюбив именно его. Из-за своей глупости я потеряла свою связь. Теперь уж точно вопрос: а кто кого предал? Он меня, заблокировав узы, или я Его, променяв вот на эту импульсивную убийцу? Я обязательно подумаю над этим, возможно даже меня накроет волна раскаянья и жалости к себе, но все это не сейчас, а только если я вырвусь отсюда. Но этого не будет. А будет долгая и мучительная смерть. Почему-то сейчас мне не верилось, что он просто отрубит мне голову. Слишком просто, а зачем тогда поить этим странным зельем? Нет, я ему нужна живой, причем живой надолго, насколько выдержит тело.
Из размышлений меня вывел смех мага. Он как раз наливал себе новый бокал.
— Ты смогла несколько раз моргнуть за время нашей беседы! Это просто поразительно! В тебе и правда, похоже, нет лишней крови! Сила воли просто поразительная! Даже не так противно от мысли, что я спал с тобой столько лет! Хотя, прошу, будь честной перед самой собой, опустить и поднять веки ты смогла, но вот пошевелить хотя бы пальцем не сможешь еще достаточно долго, уверен, ты успеешь умереть к тому моменту, как зелье перестанет влиять на мышцы.
Он прошел и сел рядом на диван. И снова пристально посмотрел на меня. Я не видела его лица, но взгляд ощущала кожей. Его пальцы, словно играя на арфе, прошлись по моей правой руке и принялись развязывать завязки у плеча. Он справился быстро. Ладонь змеей скользнула в образовавшийся вырез к груди. Длинные пальцы сжимали ее так сильно, что, кажется, ногти впивались в кожу до крови. Мне было больно, я как-то отстраненно отметила, что, не смотря на зелье, чувствую все так же ясно, как и в нормальном состоянии. Несколько долгих минут он развлекал себя, увеча
— Как же давно я мечтал о том, чтобы ты была такой! Чтобы я не чувствовал в тебе силу, чтобы ты просто молчала и была покорна, как самая дешевая рабыня! Я мечтал о том, что научу тебя ценить руку хозяина, но сойдет и так… Пусть сейчас ты и не можешь показать все свои чувства, но я знаю, какого тебе будет осознавать, кто был в тебе прямо перед смертью!
Его рука высвободилась из выреза платья и, схватив ткань, резко рванула ее назад. Раздался режущий слух треск. И я поняла, что теперь платье у меня только на спине. Мужчина хрипло рассмеялся.
— Да, определенно в этом зелье, есть и скрытые плюсы! — сказал он, раздвигая мне ноги.
Второй рукой он ухватил меня за волосы и запрокинул голову назад чтобы я увидела его лицо. Но лица так и не было, одно расплывчатое пятно. Его язык легко проник в рот. Он прикусывал мне губы до крови своими зубами, потом поддел своим языком мой, заставив его приподняться и тоже прикусил. Он мог бы и откусить его, но видимо не хотел, чтобы я потеряла сознание от боли. А боль действительно была почти невыносима. Я чувствовала, как по подбородку и шее стекает моя собственная кровь из прокушенных губ.
И в тот момент, когда боль почти уже заслонила собой нарастающую ярость, его пальцы проникли внутрь. Новая вспышка боли прояснила мутнеющее сознание. Он никогда не любил долгих ласк, вот и сейчас тянуть не стал. Одно резкое движение, и я оказалась на спине, а он стоял надо мной, снимая рубашку.
— Не думаю, что тебе понравится это хоть в десятой доли так же как мне, но я обещаю, что как бы не были сильны твои страдания, при встрече с Печатью эту боль ты не забудешь! — потом с сомнением всмотрелся в мои глаза и добавил — И я не хочу видеть эти бессмысленные болота.
Он накрыл мои глаза своей ладонью и с силой надавил, так что в темноте пошли разноцветные пятна. А через мгновение я поняла, что он сдержит свое обещание. Не представляю, что именно он делал, но боль была ужасающая, хотя возможно это оттого, что я не видела ничего, не могла дать выход собственным эмоциям. Никогда не думала, что акт любви может причинять столько самой разной боли. Через несколько минут мне стало казаться, что меня просто разрывают на части, что еще немного и затрещат кости. Его движения были резкие и порывистые, не слишком отличались от наших обычных ночей, но вот все остальное было совсем иным. Еще совсем недавно мне казалось, что это самый нежный мужчина на свете, что он просто не способен причинить боль.
И как же я ошибалась. Он вгрызался зубами мне в шею. Давил на ключицы, опираясь на них всем телом, от чего мои же собственные шипы своим основанием прорывали мои же мышцы. Сейчас я была под действием вина, а потому шипы не появлялись, но я хорошо усвоила, что они делают с противником при желании меня схватить. Он стремился проникнуть в меня как можно глубже и судя по всему применил какую-то магию, потому что никогда прежде с ним у меня не было ощущения, что меня режут изнутри. Никогда не испытывала ничего, что хоть отдаленно напоминало бы мне наматывание собственной плоти, на какой-то бесконечный маховик. Никогда, до этого дня. Казалось, что каждый раз проникая в меня, он снимал тончайшую стружку с моих внутренностей, как снимают пленку с сыра или корку с овоща.