Сон о сне

Спэрроу Джейн

– Я чувствую, что так нужно. 

– Если ты действительно это чувствуешь, то пусть будет так, – покорно согласилась молодая женщина. В конце концов, Лилит была старшей, и последнее слово всегда оставалось за ней. Поэтому Агата лишь покачала головой, гадая, в какую игру на этот раз вовлекла их Страж.

Глава 3 Сожаление

Проснувшись, я с удивлением обнаружила, что лежу на кровати. Наверное, совсем вымоталась вчера, раз не помню, когда ложилась спать. Рядом мирно посапывала Мина, свернувшись клубочком на второй половине постели. Потирая заспанные глаза, я направилась в ванную. Отражение в зеркале устало смотрело

на меня серыми глазами с тёмными кругами под ними. Рыжие волосы торчали в разные стороны и при мысли о том, что придётся распутывать это гнездо, я чуть было не взвыла.

Заходя на кухню и бросив взгляд на таймер на плите, я едва не подскочила на месте: магазин начинал работать через двадцать минут! Будто ураган, я носилась из одной комнаты в другую, мигом позабыв про сонливость. Пока я поспешно искала хоть одну более-менее приличную и не мятую вещь, Мина с интересом наблюдала за моими мучениями, растянувшись на не заправленной постели. Балансируя на одной ноге и надевая джинсы на другую, я пообещала себе в следующей жизни родиться любимой домашней кошечкой.

На работу я прибыла запыхавшаяся и со съехавшим набок беретом. К счастью, в такую рань посетителей нет. Повесив табличку «Открыто», рухнула в кресло и облегчённо откинулась на спинку. В книжном, как всегда, было уютно и тихо, не считая тикающих настенных часов с кукушкой. В воздухе витал приятный аромат старых книг с пожелтевшими страницами, совсем новых, только что выпущенных книжек и чуть-чуть пыли. Я приоткрыла глаза, наблюдая, как в солнечном свете танцуют крошечные пылинки. В такие моменты я чувствовала себя как-то странно. Почти… счастливой. Я не жалела, что оставила дом и уехала одна в старый Лондон. Несмотря на то, что изначальная цель – учиться в престижном университете – с треском провалилась. Здесь же, в этой маленькой обители мудрости, окруженная высокими книжными стеллажами, я могла по-настоящему расслабиться. Всегда мечтала иметь собственную огромную библиотеку, и теперь моя мечта на какую-то часть осуществилась. Пусть я всего лишь работаю здесь, да и «огромным» это помещение уж точно не назовёшь, но я всем сердцем привязалась к маленькому книжному магазину, уже не представляя себя без него.

Проводив последнего покупателя, я по привычке проходила мимо стеллажей, проверяя, все ли книги на месте. У входа мелодично звякнул колокольчик. На пороге стояла девочка лет десяти, в тоненькой жёлтой куртке, голубых джинсах и порванных кроссовках, засыпанных снегом. Она с любопытством озиралась по сторонам, спрятав руки за спиной.

– Привет, – первой поздоровалась я. Девочка вдруг вздрогнула, будто до этого не замечала чьего-либо присутствия, перевела на меня взгляд и тут же потупилась. Снег на одежде уже превратился в воду и тонкими струйками стекал на пол. Я начала подходить к ней, но девочка, заметив это, попятилась. Я замерла. Но не только потому, что напугала ребёнка. Я сама испугалась того, какие воспоминания она вдруг во мне вызвала. Боже, как же они похожи… Этого просто не может быть…

Глядя на порванные кроссовки, покрытые тающим снегом, я подумала, что она бездомная или сбежала. Девочка тряхнула светлыми кудрями, и снежные брызги разлетелись в разные стороны. Я оглянулась по сторонам. Заметив на столике у кресла корзинку с леденцами, взяла пригоршню разных и обернулась к ребёнку:

– Угощайся!

Девочка по-прежнему стояла на месте, а я боялась подойти и спугнуть её. В молчании прошла минута. Наконец, она неуверенно сделала пару шагов навстречу. Я улыбнулась, протягивая руку с угощениями, но в тот же момент колокольчик у двери снова звякнул, и девочка, резко обернувшись, убежала на улицу. Пожилой мужчина с удивлением глядел ей вслед. Вздохнув, я бросила конфеты обратно и приняла приветливый по возможности вид.

Отбивая чек, я бросила взгляд за окно, заметив ту же девочку, прижавшуюся носом к стеклу и следящую за мной. Я поманила её рукой, но она продолжала стоять на месте, и вскоре убежала. Мысли о ребёнке не покидали меня

до самого вечера, когда я закрывала двери магазина. Стоило подумать, что сейчас она мёрзнет где-то в подворотне, голодная, как сердце болезненно сжималось, и что-то комом вставало в горле, мешая дышать полной грудью. Я уныло плелась домой, периодически смотря по сторонам в надежде заметить маленькую фигурку в ярко-жёлтой куртке. Но все дети уже были дома, окруженные теплом и заботой. По крайней мере, мне хотелось так думать. А ещё мне хотелось думать, что поразительное сходство с погибшей несколько лет назад сестрой – всего лишь плод разыгравшегося воображения.

На пороге квартиры я вдруг вспомнила, что не успела утром насыпать корм Мине и, кое-как справившись с замком, побежала на кухню. Но чашка внезапно оказалось полна кошачьей еды, а сама сытая любимица сидела рядом и умывалась. Я прислонилась к дверному косяку, пытаясь вспомнить, когда впопыхах успела это сделать. Память упорно отказывалась напоминать сей волнующий момент и, наконец, я махнула рукой, сославшись на ранний склероз.

Сегодня я решила написать письмо родителям, в очередной раз предпочтя интернет живому общению. В последнее время наши телефонные разговоры становились все короче и обыденнее. Мне нечего было рассказать им о своей жизни, а они всё ещё верили, что я вернусь домой. Последнее письмо я отправляла по электронной почте почти месяц назад, когда в моём уютном мирке ещё не произошло никаких роковых событий, и правое запястье было свободно от серебряных оков долга. Моё письмо ничем не отличалось от предыдущего: со мной всё хорошо, я по-прежнему работаю в любимом магазине и, конечно же, скучаю по дому. О том, что с недавних пор в моём распоряжении появился некий демонический слуга, верой и правдой обязанный служить мне до конца моих дней, пришлось умолчать.

Я подумывала навестить родных на Новый год. Они живут в Блэкпуле, графство Ланкашир. Последний мой приезд был полгода назад, и вот сейчас я как никогда ощущала ностальгию по дому. Отправив письмо, выключила компьютер и глубоко вздохнула. Наверняка к моему приезду опять позовут всех родственников. Было бы просто чудесно, если тётя Мари окажется слишком занята, чтобы почтить нас своим присутствием… А вот увидеть бабушку Эйлин я буду очень рада.

Потирая затёкшую шею, я бросила взгляд за окно. На улице уже достаточно темно, а в квартире так тихо, что могла услышать, как на кровати умывается Мина. «Ну вот, сейчас начнётся», – подготавливала себя я, чувствуя, как с каждой секундой возвращаются страхи. Мне казалось, что со всех углов собираются тени и медленно плывут ко мне, будто зловещий туман, душа в объятиях и что-то шепча. Неплохо было бы сходить к психологу, пока это не зашло слишком далеко.

На кухне я заварила себе крепкий чёрный чай, и пока он остывал, копошилась в холодильнике в поисках чего-нибудь съедобного. Но кроме парочки помидор и куска колбасы, он отказывался выдавать что-то ещё. Вздохнув и мысленно поставив в уме галочку – купить завтра продуктов – соорудила себе скромный бутерброд и, не обращая внимания на ворчания желудка, принялась уплетать.

Настенные часы показывали половину третьего, а я так и не легла спать, сидя в кресле с томиком Шекспира и читая «Сон в летнюю ночь». Буквы периодически устраивали танцы хороводом перед глазами, но я упрямо читала дальше.

Скорее странен, чем правдив. Не верю

Смешным я басням и волшебным сказкам.

У всех влюбленных, как у сумасшедших,

Кипят мозги: воображенье их

Всегда сильней холодного рассудка.

Безумные, любовники, поэты —

Все из фантазий созданы одних.

Безумец видит больше чертовщины,

Чем есть в аду. Безумец же влюбленный